То и дело из зарослей к нам
выскакивали сгенерированные Системой зайцы, лисы и кабаны.
Столкновения с ними лишали нас драгоценных минут, а звуки боя,
визги животных и треск могли обнаружить наше местоположение куда
раньше, чем нужно, но поделать мы с этим ничего не могли. Лес
продолжал жить своей жизнью, сколько бы психов с мечом наперевес по
нему ни расхаживало, а самой Системе было глубоко насрать на то,
что некто не собирается жить по ее правилам. Выслуживаться перед
лордом, вальсировать на тренировочной площадке и играть в
войну.
Первое время никаких следов за буйным
генералом замечено не было, однако немного погодя Володей были
обнаружены засохшие уже капли крови на прелой листве и дорожка из
них, уводящая нас еще глубже в чащу. Кое-где дорожка обрывалась, но
мы находили ее снова, и в конечном итоге она вывела нас к тому
самому лагерю, о котором упоминал Павел Андреевич.
Мда-а-а… Зрелище нашим глазам
предстало еще похуже, чем на конюшне. Истерзанные и окровавленные
тела валялись по всему периметру вокруг потухшего костра. Мужчины,
женщины… Благо, детей видно не было. Кто-то, как и Павел, пытался
спастись бегством, но незнакомец оперативно перехватывал этих людей
и расправлялся с ними не менее жестоко, чем с остальными.
– Вот же… урод конченный! – сжал
Семён кулаки и от души треснул близстоящее дерево, оставляя на нем
приличную вмятину.
– Семь человек, – пересчитал Володя
павших и скривил губы. – Старик был прав. Действовал этот тип
наверняка.
– А они просто ничем не могли
ответить ему, – добавил я, склонившись над одним из бедолаг и
рассматривая зияющий поперек его лица порез. – Сдохни или попытайся
удрать, но всё равно сдохни. Без вариантов.
– Система диктует свои правила, и с
этим нам ничего не поделать, – прошелся мужчина в дальнюю часть
лагеря, высматривая новые следы. – У них не было возможности
противостоять даже друг другу, не то что генералу.
Тем не менее, дорожка крови вела нас
дальше, и мы покинули место жестокой бойни в поисках мясника.
Создавалось впечатление, словно заканчиваться она и не собиралась.
Володя уж было предположил, что в ходе нападения либо на лагерь,
либо на конюшню генерал умудрился нанести себе тяжелое ранение сам
и ныне истекал кровью, не способный остановить ее. С еще большим
успехом он мог наткнуться по пути на какого-нибудь зверя, успевшего
полакомиться им до того, как получить смертельный удар. Но всё
оказалось куда более прозаично.