Я возилась около получаса. Не соврали
в передаче – Баграр был очень плох, очень. И ожоги – это были
цветочки. Как он вообще с такими внутренними повреждениями жив
остался? Дальше надо было подождать. Будить его или нет?
И ещё, меня беспокоило, что мне
приходилось собирать ману со всех сторон и буквально впихивать её в
рабочие формулы.
– Тебе не кажется, что у него что-то
вроде моего случая? – предположила Маруся. –Как будто утекает мана,
почти не задерживается?
– Да я и думаю, что ничего не
понимаю. С одной стороны – вроде, похоже. А с другой – таких
очевидных дыр нет. Что это? Или ментальный удар такой силы,
что...
– Как бы отбиты... м-м-м... назовём
это «органы», отвечающие за функции удержания маны, так?
– Вроде того. И даже не то что
удержания – сбора. Я, если честно, рассчитывала, что настрою всё, а
потом он сам, пусть даже в беспамятном состоянии, будет из
окружающего пространства энергию подбирать – как я. Если вспомнить
первые дни, я даже остановить входящий поток не могла, как будто
захлёбывалась, а он... Ничего даже близко похожего. Как так? Или у
его вида всё по-другому устроено?
Мы уставились на медведя.
– Одним словом, – заключила подруга,
– ясно одно: будить Баграра явно рано.
– Не то слово! Конечно, рано! Он
сразу захочет куда-то бежать, а бежать нельзя. И вообще, наворотит
тут делов. И оставлять его одного я боюсь.
– Хочешь остаться?
– Другого выхода не вижу. Думаю вот
что: я ему сейчас своё ожерелье надену, посмотрим, сможет ли оно
компенсировать. С тобой же получилось.
– Я тебе тогда браслет оставлю.
– Ты только, в гимназию как приедешь,
те Голицынские надень обязательно. Без прикрытия не ходи. И завтра
привези сюда что-нибудь сменное.
– Само собой разумеется.
НОЧЬ
Маруся с накачанной внушениями
Агриппиной уехали в гимназию. Я разбудила работницу (попутно
выяснив, что её зовут Лизавета) – мало ли, вдруг тут каким-то ещё
животинкам помощь нужна или уколы какие по расписанию. Между делом
внушила ей, что к медведю заходить не следует, там всё хорошо и
правильно. Ну и попросила кружку чая, за чаем думается лучше. Спать
я не предполагала. Случиться могло всякое, и не тот это случай,
чтоб себя особенно жалеть.
Тяжёлый сапфировый браслет непривычно
тянул руку, и я, прикинув так и сяк, тоже надела его на Баграра.
Браслет уверенно сел на два пальца руки – а иначе куда его?
Ожерелье, кстати, тоже пошло только на руку – на вторую, для
баланса поступающих энергий. Я пристроилась понаблюдать за
воздействием.