В случае с Марусей нам хотя бы сразу
ясно было, с чем бороться – с дырами в ментальном поле. А тут? Мана
как будто просачивалась сквозь истончившиеся стенки. Как это
назвать? Дистрофия ментального поля? Да хрен с ним, с названием –
как с этим бороться?!
Оптимальнее всего, конечно же,
спросить самого́ Баграра. Если бы он говорить мог.
Так! Я решительно встала. Хватит
трагически киснуть! Два часа прошло после первого сеанса
целительства, можно повторить. Я вызвала Лизавету, велела ей убрать
дыхательные трубки и все усилия бросила на восстановление
способности дышать.
Двадцать минут полного
сосредоточения.
И тут я почувствовала, что Баграр
поднимает лапу, обрывая все эти смешные ремни, призванные
обеспечить его неподвижность. Мелькнула мысль: «Господи, меня бы не
зашиб спросонья!» – и тут он тихонько погладил меня по голове:
– Муша... – имя прозвучало тихо, как
шелест.
– Ну, слава Богу! – я прижалась к
тёплой шкуре и заревела.
Ожерелье на лапе звякнуло, и Баграр
приподнял её, одобрительно хмыкнул, потом поднял и вторую лапу,
поднёс к носу браслет.
– Да я прекрасен, как правитель
Хафрата! – говорил и смеялся он всё ещё тихо.
Я тоже засмеялась сквозь слёзы. И
снова испугалась:
– Если бы я не увидела эти дурацкие
новости!..
– Ну, увидела же? Вот и не реви... –
гигантский коготь поправил выбившуюся из косы прядь и замер: –
Кровью от меня, должно быть, пахнет.
– Ничего не чувствую. Буря, наверное,
всё смыла. Шерстью горелой – да.
– Да уж, поджарили меня знатно, –
Баграр сел, заставив железный стол жалобно скрипнуть. – Странная
какая больничка...
– Ветеринарная, – извиняющимся тоном
ответила я.
– И на том спасибо, – он потёр
лапищей грудь и сполз на пол, так что его морда оказалась почти на
высоте моего лица. – Ну, саданул он мне напоследок...
Это, видимо, про того вантийского
мага.
– У меня именно об этом вопрос. Что
происходит, не могу понять? Утекает всё, как вода сквозь тряпочный
мешок.
– Очень правильное сравнение, –
Баграр выпятил нижнюю губу, – так оно примерно и есть.
– Ну, я-то с таким раньше не
сталкивалась! Даже когда девочка, подруга моя, неожиданно
инициировалась инквизиторским запечатыванием, у неё ментальную
оболочку капитально порвало – но были видны дыры и с чем
бороться.
Баграр посмотрел на меня долгим
взглядом и слегка склонил голову вбок: