А убить нас тоже не так и просто.
Знал ли об этом тот, кто рвал так бесцеремонно
и нагло нашу связь?! Думаю, нет. Эти знания являются тайной и ради
них надо перечитать не мало трудов, а потом все сложить, проанализировать,
принять. Никто в стаях не любит заниматься вампирским вопросом.
Мы — ошибка природы для них. И в идеале должны полностью
исчезнуть.
Но нет ничего лишнего в природе. Каждый вид
является частью великого Баланса.
И наша связь с Ерофеем тому прямое
доказательство.
Я знаю, что он никогда не простит меня
за этот акт насилия над ним, но я хочу жить, и я хочу
родить нашего ребенка, пока еще не поздно. Пока мы можем совершать
витальный обмен, как Пара.
Через несколько лет его оборванные Нити навсегда исчезнут
внутри его Зверя, и мы станем чужими.
Он станет чужим, а я до конца своих
дней буду его любить.
— Сладкая, — зашептал Ерофей совсем нежно,
заводил носом, впитывая мой аромат за ухом и на шее, и сжал
в объятиях. Он изливался в меня, заперев плотным узлом, заведя
свое естество до самого основания. Он проник в меня так глубоко,
как только могли позволить наши тела.
Но мое сердце позволило ему войти в меня намного
глубже, чем наше физическое соитие. Оно одарило Ерофея правом убить меня, ведь
именно из-за Нитей я стала бы человеком.
Но не стану. Только забеременею. И для этого
я проведу с ним не одну ночь, а несколько, чтобы
получить то, что мне нужно.
На третью ночь наши соитии завершились. Ерофей оставил
на мне сотни меток, даже в шею укусил на пике своего оргазма
и гона. Мы с наставниками рассчитывали на его жажду,
на его память Зверя ко мне, и не ошиблись — все
сработало, хотя на крайний случай был припасен шприц с активатором.
Ведь другой ночи у нас с ним больше
не будет.
Наставник Лазар вошел в комнату из тайного
прохода и сразу же усыпил Ерофея. Его Зверь почуял чужака
не сразу, и эта секундная заминка стоила оборотню новой порции
снотворного. Неудивительно, что они так ненавидели вампиров — нас
невозможно было засечь по запаху или теплу тела. Все наше существо умело
маскировалась в темноте и в любых тенях.
И солнце не было нашим врагом, просто темнота
позволяла нам скрываться.
— Госпожа, — поклонился Лазар. — Зачем
вы сняли наручники?
Я слышала в его голосе недовольство и...
страх. Лазар боялся за меня, и отводя глаза, пока я куталась
в простыню, продолжил свои назидательные речи: