Это был самый последний мирный караван городских,
прибывший в Елисеевку, выкупать добытые на фронтире ништяки. Сразу
после возвращения, дед не стал устраивать строевой смотр и дал мне
выспаться. Но уже утром, он проверил охотничью амуницию и
придирчиво оценил степной загар внучка. А затем принялся ворчать,
заметив при свете Пандорского светила, девять зарубок, появившихся
на прикладе, электромагнитной винтовки.
- Ярик, ну ты и бестолочь. На хрена приклад испоганил? –
спросил старик, но беззлобно.
- Так, все старые охотники зарубки виброножом делают,
когда начинается мясной сезон и в степи валят ящеров
двенадцатилеток, – пытаюсь отбрехаться и тут же получаю слабенький
подзатыльник.
- Поговори мне! – рыкнул в ответ дед.
Закончив осмотр охотничьей винтовки, выданной внучку, дед
разрядил её и поместил в потайной ящик, находящийся внутри нашего
жилого контейнера.
– А если остальные охотнички начнут себе полосы колоть на
запястьях, как это делают молодые добытчики из Серебрянки и
Долгопрудного? Ты тоже себе руки поганить начнёшь? – родственник
продолжил ворчать.
- Не, не начну – пообещал я.
А сам начал подсчитывать в уме, сколько вправе наколоть
себе полосок. При этом вспоминал всех ящеров, что завалил за пять
сезонов охоты в степи. Сразу возник вопрос – надо как-то выделять
полоску, за патриарха убитого лично мною во время прошлого
сезона?
- Да уж, не начнёшь, – недоверчиво проворчал дед и снова
размахнулся, чтобы дать леща, но бить не стал, – Знаю я, как только
меня не станет, ты с дружками все руки себе исколите охотничьими
татуировками. И даже не подумаете, что степняки, от которых эта
мода пошла, колют полоски на запястье не за ящеров, а за
поверженных в бою врагов. Или после осуществления кровной
мести.
- Я в курсе. Видел на запястьях их клановых воинов, –
бурчу в ответ.
Дед покивал и принялся придирчиво осматривать несколько
рядов морозильных контейнеров, поставленных штабелями на площадке,
находящейся возле нашего жилища. Продолговатые контейнеры, в каждом
из которых вмещалось по две тонны мяса, сдавал в аренду торговец
Бабаев. За это он получал пятипроцентную скидку и гарантию, что
мясо не уйдёт другому торгашу.
Оторвав меня от возни с квадроциклом, дед указал на лавку,
вкопанную рядом с входом в наш дом. Не став заставлять ждать, я
вытер измазанные машинным маслом руки о рабочий комбинезон и уселся
рядом со стариком.