— Почему?
— Потому что старшие дома считают любые решения младших домов детским своеволием. Если Двейна впишет в семейную книгу женщина из младшего дома, он всё равно будет спорным наследником, а вот если его впишет старшая женщина старшего дома — он будет иметь все права.
Министр поморщился, как будто она несла полный бред:
— Она никогда этого не сделает. Вы не понимаете, о чём говорите. Её решения — это решения семьи, большого клана с большими амбициями. Ми Рин — рука своего отца, не более.
Вера ещё категоричнее качнула головой:
— Ми Рин — человек. И руки у неё есть свои. — Она указала большим пальцем за спину, туда, где минуту назад лежал на столе смертоносный веер Саюри. — Женские руки бывают весьма значимы, и умеют принимать решения сами, как показала практика. Руки Ми Рин в данный момент ночами пишут стихи, потому что в душе у неё бури. А бури — это только для слабых повод не выходить из гавани, для сильных — это прекрасная волна, на которой можно быстро и весело прокатиться. «Хаос — это лестница», говорят у вас так? У нас говорят.
Министр смотрел на неё со смесью опасения и обожания, улыбнулся и шепнул:
— Вы говорите чудовищные вещи.
Она наклонилась к нему и улыбнулась:
— И вы ко мне ходите именно для того, чтобы их услышать.
Он рассмеялся и кивнул:
— Не поспоришь.
Сел ближе, заглянул ей в глаза и понизил голос:
— А давай я тебе сейчас ещё одну страшно смелую вещь скажу.
Вера тоже наклонилась к нему и кивнула:
— Вперёд.
Он вдохнул, из интеркома раздался голос секретаря:
— Господин, к вам Кайрис. Приглашать?
Вера улыбнулась, прикусывая губу и отодвигаясь, министр хлопнул себя по лбу и провёл ладонью вниз, сделал непроницаемое лицо и нажал на кнопку интеркома:
— Подожди минуту.
— Жду.
Министр посмотрел на Веру с виноватой улыбкой и тихо сказал:
— Иди на третью, я приму отчёты и тоже туда приду, пообедаем. Хорошо?
— Хорошо.
Он тронул наушник и приказал:
— Группу сюда. И Кайрис пусть заходит.
Ребята в комбинезонах вошли через дверь, потом вошла Кайрис в гражданском, Вера посмотрела ей в глаза, поймав в ответном взгляде глубокое уважение. Было так приятно, как будто она получила премию мира.
***
Бойцы телепортировали её на третью квартиру, поблагодарили за помощь во время ночной работы, и толсто намекнули, что работать под благословением было бы здорово постоянно, раз уж госпоже совсем не сложно, это могло бы спасать жизни, вообще-то, если она не в курсе. Она улыбнулась как кобра и сказала уточнить этот вопрос у господина министра, солдаты скисли и ушли.