Фонтан ожил.
Тонкая струя воды ударила откуда-то снизу, дугой в небо, а потом обратно к земле, рассыпая капли по клумбам, сухим веткам деревьев и маленькой беседке. Из беседки врассыпную метнулись крысы, серыми стремительными тенями, за самой жирной бросилась охранная собака, всё это время караулившая в тени за углом.
Хозяин выругался, швырнул ключ об землю, раскинул руки и вопросил небеса, какого хрена здесь всё разваливается... и заметил её.
Они встретились взглядами, она улыбнулась и приветливо помахала хоботом. Он смотрел на неё, медленно выпрямляясь и разворачиваясь к ней, потом неверяще прошептал:
— Вера?
Она кивнула и тоже встала, пошла к нему, но остановилась достаточно далеко, чтобы не нависать, решила, что это будет некультурно. Он медленно и осторожно выбрался из фонтана, продолжая смотреть на неё со смесью лёгкого страха и дикого восторга, она подумала, что страх больше относится к тому, что восторг окажется необоснованным, и протянула к нему хобот, легонько толкая в грудь. Он ахнул и рассмеялся, сам протянул руку, медленно качая головой и шепча:
— Я не верил... Я хотел верить, но я не мог — это же... Чёрт! Мне никто не поверит. Вера, ты сможешь это повторить? Если я приглашу кого-нибудь, Джена, например. Сможешь? — он осторожно коснулся её бивня, приходя в ещё больший восторг, как будто всё ещё не мог поверить, что ему не чудится. Потом вдруг напрягся и спросил: — Я сплю, что ли?
Она указала хоботом на себя, он нахмурился:
— Ты спишь? Ну да, ты спишь... А же засыпал с тобой. Но я проснулся, ты была права, Василий устал и меня вызвали, я пошёл с ним разговаривать. Он мне синяк поставил, — он тронул себя за подбородок, усмехнулся: — Болит, это не сон. Я действительно пришёл сюда, потому что хотел включить фонтан Золотой Госпожи. Дёрнул меня чёрт... Зачем? Что со мной происходит, Вера... Я ничего не понимаю.
Она хотела предложить ему утешительные обнимашки, стимулирующие мыслительную деятельность, но тело было неподходящим, так что она уменьшила его, отрастив максимально подходящие руки. Хозяин отпрянул, потом рассмеялся:
— Обезьяна?!
Она посмотрела на свои ладони, тёмные и лысые, развернула их тыльной стороной и увидела длинную шерсть. Это явно не подходило, так что она изменилась ещё раз, на этот раз выбрав тело, похожее на то, которое он точно уже обнимал и не считал смешным — с копытами и длинной шеей, очень подходящей для обнимашек.