– Ты видел меня, Эльстан? Именно
меня?
– Д-да, – прозаикался он. – Когда я
воображал тебя в своей голове, я думал, ты самая восхитительная из
женщин, но и я представить не мог, что ты окажешься еще… еще
соблазнительней, – осмелев, выдохнул принц. – Я, знаешь, я ведь
даже рисовал тебя. Веришь?!
– О-о-о, да ты еще и художник?
– Нет, – смутился принц, – пустая
баловня. Но тебя я вырисовывал. Все старался поймать твой образ. Но
он постоянно ускользал. Да что я?! – ударил он себя по лбу. – Я
покажу! Покажу, и ты поймешь, что я ждал именно тебя. Ждал, когда
старуха Гилла оживит мою грезу.
Принц метнулся в кабинет и зашуршал
бумагами на столе. Через минуту он ворвался в спальню, потрясая
акварельными листами.
– Вот! Смотри! – предъявил он свои
доказательства на право обладания Лерой, как своей фантазией.
Девушка осторожно, словно боясь
фатальности момента, взяла рисунки и ахнула.
С альбомных листов на нее смотрела
если не копия, то до ужаса похожая девушка. То же миловидное лицо с
идеальным овалом, те же пухлые, чуть вздернутые кверху губки,
приоткрытые в каком-то томительном ожидании. Глаза опять же похожи
-миндалевидный разрез, да и чайный цвет почти в тон волос совпадал.
Ну и самое последнее – ее маленький недостаток – курносый,
обсыпанный бледными веснушками нос! Про фигуру и говорить было
нечего. Валерия уродилась почти стандартной девочкой без сильных
изъянов. Покатые плечи, не выдающаяся, но довольно тонкая талия,
грудь второго размера и бедра... Вот с бедрами мать природа
подкачала, они у девушки были широковаты, по крайней мере, по
стандартам той красоты, что транслировалась из всех щелей в ее
мире. Да и ростом она не вышла, даже до ста шестидесяти не
дотягивала. Разве что на каблуках, а их она в процессе перелета в
этот фентезийный мир потеряла, прям как Золушка.
Лауру свою молодой недоделанный
Птрарка рисовал исключительно обнаженной или в тонюсеньких
просвечивающих пеньюарчиках, поэтому стесняться перед ним полунагим
видом было поздно. Этот сластолюбец до мельчайших подробностей
изучил ее тело, фантазируя о том, как он будет им распоряжаться,
когда прохиндейка Гилла, оживит акварельные наброски.
– И как это понимать? – только и
смогла вдавить Лера, тыча ему в лицо наброски.
– Так, как я тебе уже объяснил, –
совершенно спокойно сказал принц, видимо, давно привыкшей к мысли,
что он будет полноправным владельцем оживленной игрушки.