Эльстан шагнул к ней, его вздернутая
мужская гордость качнулась, и с кончика упала маленькая капля.
Прямо на ногу Леры. Она провела рукой и, собрав росу его желания,
слизала ее.
Она хотела его. Безумно. Как,
наверное, никогда и никого в своей жизни. Ее тело дрожало от
предвкушения близости, требовало впустить в себя эту красоту. Но
она выставила вперед руки, когда Эльстан попытался накрыть ее
собой.
– Хочу видеть тебя, – простонала она.
– Я и не думала… не думала, что ты так … красив, – призналась
девушка, опустив глаза.
Могло показаться, что от смущения, но
нет. Взгляд Леры манила алая глянцевость головки на окаменевшей
плоти Эльстана и его тугие упругие мышцы ног. Длинных, стройных,
чуть затемненных от редких волосков.
Лера соскользнула с постели к его
ногам. Она стояла на коленях и чувствовала себя побежденной. Но
собственная капитуляция не казалась ей проигрышем. Разве можно было
сопротивляться неземному великолепию? Разве не мечтает каждая
женщина достаться вот такому принцу или обладать подобной роскошью?
А она именно что обладала. Она владела его вниманием и желаниями.
Она могла делать с этой красотой все что угодно, даже будучи у ног
принца.
Лера провела ладонями по напрягшимся
ногам Эльстана. Он вздрогнул, протяжно застонал. Затем она
коснулась его паха. Легонько, осторожно, будто боялась свести с
ума. Эльстан застонал еще громче. И вот, когда она без всяких
прелюдий вобрала в себя весь его член, принц взвыл. Все его тело
прошибла судорога. Девушка даже придержала парня, чтобы тот не
упал, а потом с какой-то безумной одержимостью стала скользить по
вздрагивающем стволу губами.
Она нализывала его разгоряченную
головку, будто никогда не встречала угощения слаще. Она впивалась
ногтями в его сведенный от напряжения зад и сама притягивала принца
к себе. Хотела вобрать всего без остатка, захлебнуться им.
– Ва-а-а.. Ва-а-а-ле-е-ри-и-я-я-я-я,
– стонал принц, запуская пальцы в ее волосы и теребя их, теребя,
теребя, – Ле-е-е-е-р-р-а-а-а-а-а-а…
Она слышал его крик как будто
издалека. Лера была с ним в ореоле его наслаждения и в то же время
где-то в запределье. Она, словно взбесившаяся кошка, трепала его
член, рыча от нарастающей агонии. И вот, когда зуд ее вожделения
стал невыносим, она опустила руку меж своих ног и стала яростно
тереть не просто влажные, а неприлично мокрые складки.