По только ему одному знакомым приметам Айрат остановил снегоход
и ткнул пальцем: «Здесь!» Егор подумал: «И как он эти омуты и ямы
находит, по запаху что-ли? Всё одинаковое, с одной стороны скалы, с
другой — лес, стеной подходящий к берегу. За эту лунку с азартом
взялся Айрат, в отличие от Егора — сразу скинув куртку. Егор
приплясывал рядом, с сонаром наготове.
— Зырь! — В возбуждении затряс экран эхолота Егор. — Тут вообще
матерые! И больше!
— Нука! Как их всех вывозить то будем!?
— Ты их достань сначала, — резонно заметил Егор, — а уж вывезти
найдутся желающие. Вахромеевские казаки, поселковые крестьяне, они
же считай наши уже, к заводу приписаны. И всех кормить надо. Дальше
поедем?
Айрат достал трубку, закурили и стали кумекать: затея с эхолотом
оказалась излишней — в любой подходящей по глубине яме можно было
вскрывать сверху лед и бить сонную рыбу. Проблемой было выволочь
этих подсвинков на лед, экземпляры, по оценкам сонара — до
семидесяти-восьмидесяти килограмм были. Можно было с чистой
совестью плюнуть и ехать домой. Косуль настрелять, Егор все
порывался проверить свой новенький карабин тигр, да и у самого
Айрата зудели руки — проверить двустволку подаренную. Рыбацкий
азарт всё же пересилил:
— Тут сейчас чуть больше километра пусто будет, до Кривули,
перекаты, а за поворотом шикарная яма. Там как раз Азатовская
территория начинается, сгоняем! — Решился Айрат. — Отметимся
наверняка уж, садись!
«Смотри переходов сколько!» — Прокричал Айрат обернувшись. Егор
покрутил головой — какие переходы!? «На дорогу смотри, не крути
башкой» — крикнул в ответ. Айрат внезапно остановился.
— Какие переходы, Айратище? — Спокойно и доброжелательно, как и
надлежит разговаривать с психическими во время обострения, спросил
Егор. Тот, спрыгнув со снегохода — прислушался, подняв руку.
— Где, кто!? — Закрутил Егор головой.
— Да помолчи ты! — с досадой негромко сказал Айрат. — Ты как
городской, в шары долбишься! Видишь борозды в сугробах по берегам,
олень? Это лоси проходные мигрируют. Дождались ледостава и с летних
горных делянок перебираются в долины, осинник жрать. Ну и болотца
подмерзшие им сейчас как дом родной. Это как для тебя коммуналка в
Питере, с такими же укурками!
— Я в ремиссии! — огрызнулся
— А вот это кто, по твоему, чей след? — Айрат показал головой на
пробитую в снегу с берега тропу, как лосиный заброд, только шире
раза в три.