Но праздное безделье привыкших к походам и
развлечением наемников и солдат - великая сила. К тому же каждый из
проигравших так ничего и не рассказал о плате за проигрыш, а на их
телах не осталось следов. После арены хотя бы были белесые полосы
шрамов, а тут только злорадное "сами узнаете", но продолжать игру
они не спешили. И правильно делали, скажу я вам! Когда когтистая
лапа демона пробивает живот и начинает перебирать твои
внутренности, не остается ни единой мысли, кроме как выблевать
собственный желудок и провалиться в блаженное беспамятство.
Этот мир, питающий наши дарованные повелителем
тела, больше не успевал залечивать страшные раны. Теперь уже на
спине каждого красовались длинные толстые полосы шрамов от когтей
или грубые, в рытвинах и мелких язвах куски кожи, неуспевающие
вырастать на месте только что содранной. Карточная игра
стремительно перерастала в нечто пугающее, где проигравшего под
громкие крики и улюлюканье провожали на пыточный стол. А победителя
подбадривали, обнимали, качали и подбрасывали на руках, радуясь как
родному, сумевшему отомстить и выудить из загребущих лап этого
жадного дьявола очередную монету.
Когда общий выигрыш приближался к третьему
серебряному империалу, а разгоряченные воины готовы были с мечами
наголо броситься на хранителя, Мэд сам бросил вызов Горлуму,
поставив час адских мук против золотого. Наступила напряженная
тишина. Мало кто мог продержаться хотя бы сорок секунд и не
потерять при этом сознание от боли и шока, но час... Его пытались
отговорить, вразумить, но он беспечно отмахивался и все повторял,
что еще никогда у него не было лучшего заработка. И только когда
хранитель завязал тесемки второго объемистого кошеля, доверху
заполненного камнями с нашими страданиями и болью, а чертов Мэд
выигрывал подряд уже десятый по счету золотой империал, до
собравшихся вдруг начало доходить, как их нае*@** создания
господина!
- А теперь извиняйте, мужики, - заявил весело
скалящийся Мэд, - повелителю срочно понадобилась моя помощь.
Счастливо оставаться, с вами было весело! - прокричал он, чтобы
каждый услышал его слова, и, довольно улыбаясь, исчез вместе с
остальными низшими, а двери хранилища захлопнулись. Ну и дерьмовое
чувство юмора у этих низших...
Анст
Не так давно по сложившимся традициям дворянства
вольных земель в моем замке состоялось небольшое торжественное
событие - я прилюдно принял титул барона, наследника рода де
Ганзак. Небольшое сборище благородных особ, часть из которых даже
не соизволило появиться лично, прислав вместо себя доверенных слуг
или младших из сыновей. Эдакий маленький гадючник из пары десятков
лицемерных особ с маленькой свитой лизоблюдов и прихлебателей,
достойных и стоящих людей среди них можно пересчитать по пальцам.
Они-то и были единственными, кто отнесся ко мне с должным вниманием
и в первую очередь осведомился о планах высокорожденного на земли
людей. Они же стали первыми, кто признал мое право на
баронство.