Слуга опустил корзинку на пол и, подчиняясь жесту хозяина, оставил их одних. Марион раскинул руки и запрокинул лицо, подставляя его лучам склоняющегося к горизонту солнца.
– Посмотри, как красиво. Как можно ходить с таким недовольным выражением лица, когда тебя окружает вот это все?
По синему небу плыли полупрозрачные нити облаков, желто-зеленый ковер высоких трав тянулся вдаль, теряясь в поросли молодого леса. Еще дальше виднелись покрытые тенью громады гор.
– Вот она истинная свобода, Киллиан.
Брат впервые назвал его полным именем. И он, забыв о пейзажах, повернулся к Мариону. Тот смотрел в доступные лишь его воображению дали, не замечая взгляда. На губах застыла незнакомая горькая улыбка. И само лицо изменилось, сделалось старше, жестче. Даже под глазами почудились глубокие тени, какие бывают от долгих бессонных ночей.
Но вот Марион мотнул головой, отгоняя видение, и встретился взглядом с Киллианом. Он снова усмехался, неприятно, зло. Знакомый. Ненавидимый старший брат.
– Ты боишься высоты, Килли? – спросил, присев на краешек разрушающегося бордюра. Посыпалось вниз каменное крошево. – Дракон не должен бояться того, ради чего рожден. Настоящий дракон.
– Я не боюсь.
– Да неужели? Ты утверждаешь это так уверенно, что я того и гляди поверю, что ты хоть на что-то годен. Ну же, подойди.
Против воли задрожали ноги. Экипаж виделся отсюда игрушечным. Земля была далеко внизу, казалось, что небо и то ближе.
– Ближе, – приказал Марион, не то подтверждая последнюю мысль, не то просто указывая, и в голосе его прорезался металл.
Киллиан сделал еще один неуверенный шаг. Сквозь щели в древней стене можно было просунуть пальцы. Как она еще держалась? Страх тугим узлом стянулся в животе. Хотелось уйти, просто сбежать, и пусть Марион потом смеется. Неважно.
И Киллиан сделал движение, желая отступить. Ему не дали. Брат проворно подскочил на ноги и, извернувшись, схватил его сзади за шею. И тут же с силой толкнул вперед, не выпуская из хватки. Киллиан врезался в ограждение, и камни с сухим скрежетом посыпались вниз.
Он завис над бездной.
В глазах помутилось. Сердце едва не выскакивало из горла.
Единственное, что удерживало его от падения, – рука брата. Она же не давала отступить назад, в безопасность.
– Смотри, Килли, вот она свобода, – прошептал в самое ухо Марион, обжигая дыханием.