– А о чем вы говорили? – я робко взглянула
Роберту в глаза.
Он тем временем занес меня в
спальню, скорее всего свою, а затем в ванную, и усадил на мраморную столешницу
раковины.
– Я врач, – вкратце объяснил он. –
Пластический хирург. Мы говорили о поставках нового оборудования, но не в этом
суть. А в том, что я вполне могу тебе помочь.
Выходит, мои предположения оказались
правдивы. Я так и думала что Роберт либо врач, либо военный. И теперь понятно
откуда я него такой роскошный дом. Пластические операции в наше время – весьма
прибыльный бизнес. Роберт вполне мог заработать себе на дом и после развода с
Олиной матерью.
Роберт тем временем подготовил шприц
с каким-то лекарством.
– Ой, может не надо? – я вся сжалась
на холодной столешнице.
– Обезболивающее не надо? – удивился
Роберт. – Ты так уверена в своих силах?
Мне показалось, что он так намекнул
о сильной боли, которая меня ждет. На этот раз я окончательно струсила.
– Нет! – я слезла со столешницы и на
секунду поморщилась от боли. – Я отказываюсь! Вы не имеете права колоть мне что-то
без моего согласия! Откуда я знаю, что там? Вдруг наркотики? Виагра какая-нибудь?
И даже если это обезболивающее, разве не полагается сначала сделать аллерготест?
– Надо же – у тебя мозги работают! –
Роберт мгновенно усадил меня обратно. – Но во многом ты промахнулась. Если я
захочу переспать с тобой, я просто сделаю это. Ты в моем доме. Никуда не
сбежишь. Зачем мне тебя еще накачивать? А вот насчет аллергии ты права, я и
собирался сделать тебе пробу. Так что сядь и не дергайся.
– Не надо… – пискнула я, но Роберт
уже зажал мне ногу и кольнул иголкой.
– Ай! – снова пискнула я и
зажмурилась. Однако я почти ничего не почувствовала. Только первую секунду
укола и все.
Затем Роберт засек время на своих часах,
а пока собрался еще раз промыть мне ступню.
Я вся сжалась от его прикосновений.
В них было что-то странное. Я бы сказала, что у Роберта тяжелая рука. Каждое
прикосновение ко мне было не сказать, что приятным и хоть немного заботливым.
Но вот когда дело касалась прикосновения к травмированной части, то его пальцы
становились достаточно мягкими.
Но несмотря на его заботу, я
чувствовала себя как кукла на витрине. Мне было неудобно сидеть. Я не смогла
слезть со столешницы, да еще и приходилось постоянно прижимать подол сарафана к
бедрам, чтобы не светить перед Робертом бельем. Одного позора мне достаточно, и
я усвоила урок. Теперь никакого вызывающего белья и одежды!