В это время из лифта вышел крепкий
мужчина в черной форме с рацией и дубинкой.
– Роберт Дмитриевич, – обратился он.
– Эту забирать?
– Да, – Роберт передал меня охраннику.
– Отведи ее к моей машине, пусть ждет. Я сам с ней разберусь.
– Не надо, – вновь вступился за меня
Макс. – Я беру всю ответственность на себя…
– Отвали, – Роберт Дмитриевич
оттолкнул его и проследил, чтобы охранник зашел в лифт без Макса.
Перед самым закрытием дверей, я
увидела как отец Оли скрылся за дверями своей квартиры, а Макс, судя по звукам,
побежал по ступенькам пешком.
Я так нервничала в кабине, что не
смогла застегнуть блузку. У меня дрожали руки. Поэтому я просто сжала ее у себя
на груди, чтобы не светить бельем.
Сейчас я чувствовала себя в этом
белье грязной потаскухой. Впервые в жизни я потратилась на дорогое красное
кружевное белье, а единственное что мне сейчас хотелось сделать с ним – это
снять и сжечь.
Охранник тем временем спустился со
мной на минус второй этаж и проводил меня до угрожающего черного внедорожника.
Почему-то мне сразу представилось что отец Оли посадит меня в багажник и
отвезет в лес. Казалось, что именно для этого такие машины и созданы.
На парковке я задрожала еще сильнее,
и когда Роберт Дмитриевич вышел, я уже стучала челюстью от холода, хотя на
улице было двадцать пять градусов тепла.
– Спасибо, дальше я сам, – Роберт
отблагодарил охранника, затем грубо схватил меня повыше локтя и затолкал на
пассажирское сиденье.
Я не сопротивляясь, полностью
признавая свою вину.
Поверить не могу, что я так себя
повела. Никогда в жизни я еще не испытывала подобного гнева. Это словно была не
я, но расхлебывать по итогу придется именно мне.
Роберт тем временем свернул на
дорогу из города, и теперь я понимала, что он отвезет меня не в полицию.
Точно в лес.
Что же мне теперь делать?
Минут десять мы ехали в давящей тишине.
Я не решалась всхлипнуть и даже сделать полноценный вдох. Мне казалось, что
если я буду сидеть абсолютно тихо и не буду шевелиться, то отец Оли забудет обо
мне.
– Может ты уже застегнешься? – в
какой-то момент спросил он, а я вздрогнула от неожиданности.
Вспомнив что я действительно все это
время лишь сминала блузку на своей груди, а теперь я наконец разжала кулак и
постаралась застегнуться. Но пуговички были такие мелкие и их было так много,
что у меня ничего не получалось. Пальцы тряслись, а глаза застили слезы.