– Живут же люди! – восторженно сказал Ваня, глядя в
подзорную трубу.
– Жалеешь, что не попал? – усмехнулся я. – Брось.
Нам туда хода нет. Какой идиот к себе людей Ушакова по доброй воле
позовёт? А Генрих Карл на идиота не похож.
– Не похож, – вздохнул Ваня. – А там тепло,
музыка играет…
Я предка понимаю, в его возрасте на танцульки магнитом тянет.
Сам был таким. Пусть между нами биологическая разница в годах всего
ничего, но за мной всё же опыт трёх веков, это сказывается.
В Санкт-Петербурге развлечений не хватало, и даже безнадёжно
влюблённому Ивану хотелось поглазеть на красоток, недостатка в
которых на балах австрийского посланца не бывало.
Формально, по договору от 1726-го года, цесарцы, то бишь
австрийцы, считались нашими союзниками. Курс на сближение между
Священной Римской Империей[1] и
Россией был проложен ещё Великим Петром, а при Анне Иоанновне
проводился партией Остермана. Резоны вполне естественные: у нас
общий враг – турки, а враг моего врага – подходящая кандидатура в
друзья.
Однако умные люди (в том числе Ушаков) понимали, что дружба
дружбой, а табачок врозь. За цесарским посланником давно велось
негласное наблюдение. В СМЕРШе старательно отслеживали все его
перемещения и контакты. Особенно контакты. Надо отметить, что
клиент попался общительный. Сущий кошмар для контрразведки. Мы с
Ваней три толстых талмуда исписали, составляя список его знакомых и
друзей.
Дело было отнюдь не в пресловутой шпиономании. На наших глазах
разыгрывалась нешуточная партия, способная кардинально изменить
карту мира. Всему причиной стала успешная кампания России против
турок. И лучшие «друзья», и многочисленные враги были крайне
обеспокоены нашими викториями. Ещё немного, и результаты постыдного
для русских Прутского мирного договора аннулируются сами собой.
Стонущие под турецким игом территории, заселённые преимущественно
православными, могут отойти России. Это для так называемой Европы –
всё равно что серпом по известному месту. Не любят нас, что в
восемнадцатом веке, что в двадцать первом, ну и не надо.
Пасьянс получился на загляденье. Англичане гадят по всем
дипломатическим каналам, французы усиливают турецкую армию,
австрийцы зарятся на балканские владения османов и не думают
делиться.
На носу международный конгресс с участием России, Австрии и
Османской империи. Дипломаты тратят прорву денег, чтобы узнать
планы и козыри каждой из сторон. Внешнюю политику России определяет
Остерман. Он сразу объявил австрийскому посланнику, что наши
условия будут оглашены только на конгрессе. Дескать, до конца не
уверен в требованиях и потому не хочет вводить союзников в
заблуждение.