Фон Оштайн проглотил горькую пилюлю, кланяясь, вежливо вытер
треуголкой пыль на полу вечно неприбранного дома Остерманов и
удалился. Только нас это показное смирение не обмануло.
Ушаков велел удвоить надзор за австрийцем, на усиление кинули
меня и Ваню. Оторвали от одного весьма многообещающего дела. Я
немного побурчал для порядка, но начальство есть начальство. Чаще
казнит, чем милует. Даже высококлассных специалистов.
Девяносто процентов оперативной работы занимает слежка. Аксиома,
известная сыщику восемнадцатого или двадцать первого века. За одним
«но» – в нашем арсенале не имелось технических средств вроде
«жучков» или фотоаппаратов. Да что там – не всегда удавалось выбить
казённую карету!
Однако грамотные «топтуны» в штате Тайной канцелярии
водились. Мы их часто привлекали, одного, самого талантливого в
этой части, способного незаметно «упасть на хвост» самому
осторожному злодею, переманили в СМЕРШ. Имя и фамилия у этого
гения, как водится, были самыми простыми: Александр (в просторечии
Саня) Смирнов. По здешним меркам высокий (метр семьдесят с
треуголкой), худощавый, со слегка заострённым лицом и умными
выразительными глазами, он стал ценным приобретением.
Ему пришлось истоптать не одни сапоги, прежде чем слежка
принесла первые плоды: мы зафиксировали тверского помещика
Губанова, обладавшего кое-какими связями в канцелярии Остермана.
Объект буквально вился вокруг австрийского посланника, что вызывало
законные подозрения.
Увы, железных доказательств не имелось. Если таскать в крепость
каждого, с кем ручкается представитель дипломатического корпуса
дружественной державы, да подвергать пыткам – этак мы половину
российской знати переведём. Оно бы, наверное, и к лучшему, да кто ж
нам позволит!
Это одна из основных причин, что заставила нас мёрзнуть в
заброшенных развалинах напротив особняка графа фон Оштайна. Саня
ушёл досыпать, мы сменили его на пару с Иваном.
Я достал из кармана увесистую луковицу часов, откинул крышку и
посмотрел на циферблат.
– Ваше время истекло. Ваня, отдавай трубу. Моя смена.
Иван беспрекословно подчинился. Покладистый мне предок попался.
И это не единственное его хорошее качество.
Чувствуя себя адмиралом Нельсоном, я приложился к трубе.
Полезная штука, жаль, бинокль ещё не изобрели. Высоко сижу, далеко
гляжу.