Она встала у изголовья, после чего
положила свои ладони мне на виски.
— Может быть немного больно. Ты
начнешь чувствовать все то, что чувствовал и видел Вильгельм. Его
тело еще не успело остыть, а так как ты залез в него, то его сердце
продолжает стучать, мозг действовать, кровь — течь. Память его тела
может очень многое рассказать. Например…
Вспышка. Яркая, аж ослепнуть можно.
Какое-то время я находился в белой пустоте. Как та черная в самом
начале, но теперь белая.
Затем пошла картинка. Я увидел, как
сижу за столом. Вокруг сидят еще какие-то типы, все одеты в
старомодные шмотки. Ну такие, типичные для этого времени. Плащи,
шляпы, льняные рубахи и прочий неудобный и колючий треш.
Я слышал голос, который был моим.
— Ну что, господа, еще партейку? —
только более уверенный, какой-то такой… располагающий, что
ли.
— В пизду, — сказал один сидящий
напротив и кинул карты на стол. Я успел выхватить фрагмент картины.
Судя по всему, рубились в местный аналог покера. — Пойду заказу
себе чего-покрепче. Приятной, сука, игры, — он нарочито нелепо
поклонился и ушел к барной стойке. Вильгельм хмыкнул, после чего
сгреб все карты в колоду и принялся ее тасовать.
— Никто больше не желает? —
спрашивает он. За стол на свободное место подсаживается мрачный тип
со шрамом через всю хлеборезку.
Вильгельм раздает; филигранно
раскидывает к каждому игроку его карты, после чего вскрывает первые
три. Глянул на свои, в руку пришла сразу пара.
Картина меркнет. Еще одна раздача.
Снова удачный прикуп. Меркнет, словно кто-то мотает через пульт
кинцо.
— Э, хорош мотать мне фильм, я ж
нихрена не пойму! — возмутился я в голове, но в ответ тишина. В
данный момент я был маленьким зрителем в огромном пустом
кинотеатре.
Перед глазами снова мелькнули
раздачи. И действительно складывалось ощущение, что Вильгельма в
тот день поцеловал сам Бог в макушку. Или дьявол. Одно из двух. И
судя по тому, что случилось по итогу с этим парнем — второе
казалось все больше подходящим вариантом.
Затем картина стала более динамичной.
Мрачный тип встал спокойно встал со стула, пока Вильгельм стягивал
фишки к себе. Одним резким движением он опрокинул стол. Вильгельм
успел сделать кувырок. Картина пошла кругом. Слегка замутило, но
ничего, устоял.
Вильгельм разводит руки в стороны и
говорит: