— Задел за живое? — спросил я. —
Извини, не хотел.
— Все нормально. Вильгельм часто
любил читать мне стихи, — она кивнула головой и начала идти,
выравниваясь со мной. — Задел за живое, говорит. Некроманта. За
живое. Далеко клоунский носик и шапочку спрятал?
Я сделал вид, что обыскиваю себя,
пощупал заднике карманы, рубаху, вывернул все что мог
наизнанку.
— Потерял, кажется.
— Ничего, — отозвалась Мия, — в
городе новую купишь. — Она помолчала некоторое время. — Красивые
стихи. Правда не поняла значение некоторых слов. Например
«порно-студень». Что это?
Господь милосердный, почему именно за
ЭТО слово?
— Это место, — начал я, ощущая
небольшую неловкость, — в котором… эээ… запечатлевают в двигающихся
картинках, как я тебе уже объяснял, как люди занимаются сексом.
Ее бровь поползла вверх.
— Зачем?
Я ощутил, как к моему лицу стала
приливать краска. Несильно, но начала.
— Чтоб потом другие люди… могли на
это посмотреть.
— Зачем?..
— Чтобы самоудовлетворить себя, —
сказал я, скривив гримасу и сделав однозначный жест рукой ниже
пояса.
Она откашлялась.
— А почему нельзя сходить в бордель?
Снять себе женщину или мужчину на ночь и не заниматься ерундой?
— Дорого. Незаконно.
— НЕЗАКОННО? — подчеркнула Мия.
— Ну, да.
— То есть, у вас изобрели двигающиеся
картинки, а снимать налоги с распутниц — нет?
— Как-то так, — ответил я.
— Воистину, странное место. Мне не
нравится.
Я рассмеялся.
— Мне тоже многое что там не
нравилось.
Какое-то время мы шагали молча.
Вдалеке уже виднелись каменные стены города и башни, на которых
горели факела и туда-сюда сновали стражники с луками и арбалетами.
Надо же, еще и разные специализации выбрали.
Но тут я услышал, как по правую от
меня руку в кустах что-то заворошилось. Шуршало долго, неуклюже,
пока наконец из кустов не вывалился какой-то хрен, одетый в тряпье.
Весь перемазанный грязью, лицо такое, будто три недели не просыхал
от дедовской самогонки.
— Стоять! — Крикнул он.
— Стою, — отозвался я.
— Гоните все драгоценности, что у вас
есть, иначе почикаю!
— Ты совсем свое место перепутал,
плебей? — Возмутилась моя спутница. — Ты знаешь кто я такая? — Она
сделала шаг вперед из-под кроны дерева на лунный свет. И в этом
свету, мама дорогая… какая женщина…
— Да хоть шлюха из самого дорогого
борделя Измундии, — гаркнул он и сплюнул ей под ноги. — Гони
вещички!