Розетта кивнула, отправила заказ на
кухню, а сама выразила мне свои глубочайшие сожаления. Я покивал,
принял ее слова. Ну а что мне еще оставалось делать?
Сели за дальний столик, подождали,
пока принесут обед и стали есть.
— Что думаешь? — спросил я у Мии,
вымакивая куском хлеба остатки еды из глиняной тарелки.
— Ничего, — коротко сказала она, явно
пребывая в своих каких-то неведомых мне размышлениях. — Пока что
ничего. Мне нужно добраться до тел, тогда у меня будет хоть
какая-то информация.
— Ну, совсем ничего? Ты не знала были
ли… — я откашлялся и понизил тон вдвое. — Были ли у Вильгельма
враги? Заядлые какие-нибудь. Грифферы там.
— Кто? — спросила она.
— Те, кто хотят ему насрать в карман
просто так.
— Таких полно. Вот только поджег это
серьезное дело и за это по головке не погладят. Ни гриффонов твоих,
ни кого-то еще. Наименьшая мера наказания, если поймают — заставят
выплатить полную сумму на восстановление.
— А наибольшая?
Она провела по шее указательным
пальцем, закатила глаза и вывалила язык, дергаясь в припадке.
— Ну или четвертование, колесование,
обезглавливание, сожжение живьем, разрывание лошадями, —
перечисляла она, загибая пальцы, пока не стала это делать по
второму кругу.
— Ладно, я понял. Короче говоря —
казнят.
— Да, — сказала она, отхлебывая сидра
из кружки.
В таверне было пусто. Сидели только
мы, Роналд мирно дремал на стуле и Розетта, которая настырно терла
свою стойку. Удивительно было то, насколько быстро это существо
умудрялось наводить порядок в своих владениях.
Я откинулся на спинку стула, сложил
руки на животе и погрузился в раздумья. В целом, бесполезные. Это
напоминало мне попытки угадать ветку сюжетного квеста в
какой-нибудь игре. Но я не владел исходными данными. Просто попал в
точку интереса и вынужден теперь либо ждать, пока Мия что-то
нанюхает, либо мне ПОВЕЗЕТ. Пока что, судя по всему, мое
везение закончилось.
Из того, что имеем: у Вильгельма были
враги, но у кого их не бывает?
Поджог — дело страшное, карается
законом и даже смертью.
Я помню прототип того, кто убил
Вильгельма, но лица достоверно никогда не было видно. Все время
какое-то смазанное в памяти оно отображалось. Высокий, здоровый,
мрачный. Плащ еще такой идиотский, словно в доках работает, где
постоянно брызжет вода. И сапоги соответствующие, да. Тяжелые
такие, с железными набойками, чтоб если что на ногу упало — не
отдавило пальцы.