– Боже, пап, мне давно следовало всё тебе рассказать, – рыдала
девушка, отпустив наконец жёсткий контроль эмоций, как-то
державшийся с того момента, как она оказалась на полу вне шкафчика.
– Мне жаль! Так жаль!..
Денни беспомощно гладил свою малышку по спине.
– Ну-ну, Тейлор, всё не может быть так плохо, – попытался он
успокоить дочь. Та наклонила голову так, что она вжалась в его
грудь.
– Всё хуже, чем ты вообще можешь представить, – пробурчала
младшая Эберт, громко шмыгая носом. Наконец, она успокоилась
достаточно, чтобы посмотреть отцу в лицо. – Ты меня
возненавидишь.
– Милая, я никогда не стану тебя ненавидеть, – улыбнулся
мужчина. – Давай, присядь и расскажи, что же происходит.
В его глазах Тейлор видела беспокойство, но ради неё папа
сохранял уверенный вид. Дочь уже несколько лет не видела его таким
живым и внимательным.
– Как мы допустили, что отношения так ослабли?, –
устало удивилась она. Последовав за отцом в гостиную, она
устроилась на софе, продолжая кутаться в свой синий плащ, и
покрутила хвостом, пока не устроилась сравнительно удобно. –
Эта штука натуральная боль в заднице, – подумала девушка
раздражённо. – Во всех смыслах.
Денни рассматривал её, наверняка озадаченный даже не столько
наличием плаща, сколько тем, как плотно дочь в него куталась, но
ничего не сказал, а просто скрылся в кухню. Тейлор услышала, как
через несколько минут закипел чайник; наконец папа вернулся с
подносом с двумя кружками, пахнущими горячим шоколадом. Он передал
одну, и девушка приняла её дрогнувшей рукой.
Отец устроился напротив в своём любимом кресле, наблюдая как она
потягивала напиток. Его взгляд полнился тревогой, но в нём была и
решимость; этот взгляд она на себе не ловила куда дольше, чем
хотела бы думать.
– Рассказывай, – потребовал Денни, отпив из кружки и поставив её
на кофейный столик.
Тейлор ещё немного помолчала, пытаясь сообразить, с чего начать;
было не так просто преодолеть наследие издевательств, нараставших в
течение почти двух лет. Наконец она выдавила:
– Ты помнишь, как я вернулась из Природного Парка пару лет
назад?
Отец молча кивнул.
– После этого всё пошло наперекосяк. Я до сих пор не понимаю
почему, но с каждым месяцем становилось всё хуже и хуже. Сегодня…
сегодня было хуже всего, пока, – девушка оторвалась взгляд от своей
кружки. – Пап, я туда не вернусь.