Протянутая навстречу ладонь остановилась возле незримой границы.
Сейчас я уже знал, где та проходит. Барьер выдавала трава. Если
присмотреться, становилось заметно, что стебли и листья последней
упираются в невидимую стену. Из пояса в пояс не может перейти ни
один живой организм даже своей маленькой частью, включая
представителей флоры.
Сейчас всё решится. Если моя рука пройдёт сквозь барьер, значит
программа, которая всем заправляет на этой планете, не против моего
перемещения в теле источника на следующий пояс. До свободы меньше
метра. Свободы от мальчишки. Если я смогу пройти здесь, то смогу и
весь путь до Вершины проделать без оглядки на юного упрямца.
Барьер приближается…
Есть! О, звёзды! У меня получилось!
Пальцы спокойно пронзили мембрану. Лёгкое сопротивление, словно
рвёшь некую тонкую плёнку, явившиеся на миг очертания силового
поля, и всё – мои ладонь с предплечьем на Тверди.
– Источник, – кивнул взявший меня за руку храмовник. – Снимай
связку. Беру.
Арена, что я и так знал, располагалась в вольных кварталах,
невдалеке от внешней стены внутреннего города, которую я сразу
заметил, едва оказавшись снаружи. С момента ареста не прошло и
часа, а я уже прибыл на место. Меня вытолкали из закрытой повозки
возле железной двери, рядом с которой находилось маленькое
зарешёченное окошко.
Я оглянулся. Охрана Верхана по-прежнему была здесь. Видно, лорд
велел проследить, чтобы меня доставили куда нужно, а не в лапы к
Мехмеду. Судя по произошедшему при мне разговору между начальником
городской стражи и рогатым Аль-Фатхцем, последнее мне однозначно
грозило, не прояви Верхан должной настойчивости.
В полученной стражей наводке я числился провинившимся слугой
лорда Мехмеда, которого следовало поймать и доставить к хозяину.
Верхан же, ссылаясь на мое собственное признание, потребовал
отвезти преступника, покусившегося на жизнь господина, в местную
тюрьму, роль которой в том числе и выполняла арена. Такие проступки
не требовали разбирательств с привлечением главы Великого Дома.
Сознался – значит виновен. Слово лорда для городской стражи,
подчиняющейся только Правителю Хо – не закон, но всё равно имеет
огромный вес.
Ну а сам закон как раз и велит отправлять преступников на арену,
так что вмешательство Верхана поломало Мехмеду все планы. Тут
вражда двух знатных мне на руку. К мужеложцу я теперь точно не
попаду, а это – уже большая победа. Как ни грустно о таком
размышлять, но смерть смерти, и действительно, рознь. Боюсь себе
даже представить, каким пыткам бы меня подверг этот сраный петух.
Пусть быстрее расходятся слухи про произошедший с мужеложцем
конфуз. Пожелал развлечься, а вместо утех получил даром в пузо и
лишился жемчужины.