Это что же я, так топала по территории – бодро и на своих двоих? А вдруг кто-нибудь увидел и теперь сдаст меня? М-да… Ты, Майя, просто великий конспиратор.
— Слушай, наверное, нужно же, как-то хромать, по-особенному? Если мой гаденыш спалит, то не видать мне мандаринов, шампусика и ёлки! — от нервов целиком проглатываю печеньку с имбирём.
— Мать, ну я просто в восхищении. Это ж надо до такого додуматься еще! Твою фантазию, да…
— Мою фантазию — да на внеочередной отпуск! — перебиваю хозяйку кондитерской. Уж очень хочется вон той прелести с корочкой, и еще во-о-он той!
Сдавшись на волю желудка, я таки уминаю один круассан, а два других Екатерина аккуратно заворачивает в фирменный пакет с логотипом «Пряника». Двойной эспрессо приятно греет желудок, капля коньяка (ладно, три капли) сильно улучшают мое настроение.
Тут, главное, не переборщить, а то так и до танцев в гипсе дойдем…
— Пойдем провожу, — хихикает Кэт, кутаясь в легкий полушубок. — А то еще навернешься в сугроб, вытаскивай тебя потом… Еще, не дай бог, придется наведаться в медпункт и накладывать второй гипс – поверх этого, и уже настоящий.
Весело ей! За мой счет…
— Ой, и зараза же ты! Не пекла б такие классные булки – быть нам врагами. — Чаечкой гогочу я.
— Слышь, Пчела моя, хмельная, ты потише ори и скорбную мордашку не забудь! С переломом ноги так не ржут, и не скачут.
Блин… точно!
Ладно, пора уже нести свой драгоценный попец в «Кохинор», порадовать босса железобетонным алиби.
— Твоя правда, мой Сусанин. Веди меня на эшафот в логово боли и страданий!
— В сугроб тебя что ли засунуть, Де-Бирова? Ведёшь себя хуже, чем моя дочь, — фыркает подруга.
— Какие мы обидчивые! Ты посмотри, как я переметнусь в команду к Золотому Пряничку, и забросаем горе-мать снежками.
— Забросаешь ты, как же… — тихо бубнит Катька, вовремя хватает меня за капюшон и тем самым спасает от посещения медпункта.
♥ Катерина вовсю печет свои вкусняхи у Наташи Доманчук в «Бывший будущий»
Этот взгляд стоил того, чтобы замерзающей цаплей ковылять по сугробам, пробираясь к нашей алмазной жемчужине.
— Майя Клаусовна, вы что тоже ногу сломали?! — белл-бой Аркаша смотрит на меня, как на лебедя вот-вот собирающегося сбросить все свои перья. С ужасом, короче.
Я даже свои нравоучения о его необразованности проглатываю. Ну, нет у немцев отчества! А то, что моего отца зовут Клаус, не обязывает этих идиотов называть меня так. Нашли, блин, Майю Санта-Клауса… Даже мама, коренная москвичка, смирилась с тем, что ее кровинушки остались без отчеств. Правда, она пыталась лоббировать идею с матчеством, но наш папá не заценил.