– Да что там узнавать – отмахнулся он. – Два УМЕ.
Я задрал брови и в изумлении раскрыл рот.
– Два… Всего… Может быть, это какая-то ошибка?
– Молодой человек. – Посмотрел он на меня и впервые снял свои
очки. – Никаких ошибок быть не может. Ваш внутренний объем силы два
УМЕ. Честно говоря, я и не знаю, как вы будете сдавать налог. По
пятьдесят процентов? Если ещё справитесь… В общем, что есть то
есть. До свидания. И не забудьте отметиться при выходе на стойке
регистрации.
На этих словах он отвернулся, явно потеряв ко мне всяческий
интерес и надев обратно очки, принялся что-то разглядывать в своем
журнале.
Я же, не скрывая своего разочарования, вышел из кабинета и
замер, пытаясь уложить все мысли в голове.
– Два…
В этот момент зазвонил мой телефон. Я видимо сильно задумался,
так как не успел поднять трубку, но телефон настойчиво зазвонил
повторно.
– Алло – ответил я.
– Фирс. Тебя Фома беспокоит. Ты готов?
– Готов?
– Да. К процедуре пересадки печати…
***
Фирс шмыгнул носом и взглянул на Захарченко, что спокойно стоял
у ритуала.
Они находились в просторном зале с серыми бетонными стенами и
потолком. На полу находился сложный рисунок из нескольких
пентаграмм, десятка трех свечей, и пара каменных блоков, также
покрытых какими-то письменами написанными чем-то красным.
- Что мне надо будет делать? - спросил парень, заметив на
каменных блоках двух человек. Одним был Падлов, вторым был Митин.
Оба лежали неподвижно и, судя по виду, спали.
- Тебе? Ничего. Только назвать свое имя, когда я спрошу.
- И все?
Захарченко вздохнул и добавил:
- Очень важно будет ничего не делать. Встань тут, - указал он на
место, на котором был начерчен небольшой круг из черных рун.
Фирс послушно встал куда велено.
- Из круга никуда не выходить, пока я не закончу. Чтобы не
случилось - не беги, не бойся и не вздумай выходить из круга.
- Почему?
- Это тебя убьет, а затем и меня, - ответил маг уперев тяжелый
взгляд в Фирса. - Это понятно?
- Да.
- И никакой силы. Стоишь и ничего не делаешь. Спрошу имя -
отвечай.
- Хорошо, - кивнул парень и покосился на Фому, что стоял с
каким-то белым свертком в руках у входа.
- Все. Начинаем, - произнес Петр Петрович.
Он встал в положенное место, сверил еще раз все руны, взглянул
на Фирса и кивнул.
- Ру-энэ-шос… - громко произнес Захарченко вытянув руку в
сторону центральной пентаграммы и расстегнул второй мантию, что
одел по этому случаю. Под ней показались кристаллы, что были одеты
на голое тело в специальную сбрую.