Фирс нахмурился, узнав кристаллы. Он в автомобиль покупал такой
же, только тут их было с десяток.
- Эр-р-ргас-с-с-с… - протянул маг, сжав вытянутую кисть в
кулак.
В этот момент, на его пальцах образовался черный туман и он тут
же вскинул вторую руку вверх.
- Некс-тодо! - рыкнул он не своим голосом и повернулся так,
чтобы его вытянутая рука указывала на Падлова. - Шас-с-с-с…
Захарченко начал медленно опускать вторую руку. Медленно и
осторожно. На второй руке так же образовался черный туман. И чем
больше рука вскинутая вверх приближалась к первой, тем сильнее
нарастал непонятный шум, от которого у фирса закладывало в
ушах.
Фирс оглядел руны, что налились черной густой тьмой, затем
взглянул на Петра Петровича и заметил как тускнеют кристаллы на его
груди.
На душе у парня стало тревожно. Он несколько раз сглотнул и даже
попробовал зевнуть, чтобы прогнать заложенность ушей, но это не
помогало.
- Арг-вал! - прозвучал утробный хрип от Захарченко, когда он
выровнял руки, направленные на Падлова.
Тут он резко разжал сжатые кулаки и во все стороны полетели
брызги черной, густой, как смола, тьмы.
- Ашэрэ… - снова выдал он хрип, медленно сжимая пальцы.
В этот момент от Падлова отделился черный комок, который
направился к рукам мага, проводившего обряд. Когда сгусток достиг
их, Захарченко слегка сгорбился, поставил одну ногу на носок, а
вторую на пятку, после чего начал разворачиваться в сторону
Фирса.
Когда Захарченко повернулся к Фирсу, тот вздрогнул от ужаса. На
него смотрел черный комок в руках, внутри которого мелькали руны,
кричащие лица, чьи-то руки. А за этим комком, на него смотрел
маг.
Вернее то, во что он превратился.
Глаза - два черных провала. Оскал такой, что казалось мышцы щек
и губ свело в судороге, оголяя весь набор зубов, которые прямо на
глазах Фирса вытягивались превращаясь в подобие острых хищных
клыков.
- ИМЯ… - прохрипел ему маг.
Фирс стиснул застучавшие от страха челюсти, сжал кулаки и громко
выкрикнул:
- Фирс! Неогранный!
- Гараш-ума дэ… - прохрипел маг и толкнул в сторону парня чёрный
сгусток.
В этот момент, по набухшим от спазма щекам и носу потекла
чистая, черная тьма. Она прочертила дорожки к кончику носа, к
подбородку и начала собираться в капли.
Фирс всеми силами старался унять дрожь и не дай бог не выйти из
круга. Сгусток тьмы приближался неторопливо, но неотвратимо. Когда
он коснулся парня, в глаза его тут же потемнело и он чудом не
рухнул на пол. Однако, когда его сознание пришло в норму, он уже
видел полусогнутого Захарченко, мало похожего на человека. Руки
вытянулись, на них появились когти, лицо изуродовано, рот
превратился в пасть, из которой вываливался раздвоенный язык.