«Кратос Анастасис» - «воскресшая держава» - греческая надпись на знамени Кратоса. Красным под алым фениксом, возрождающимся из пламени. Хазаровский действительно добавил «элевтерос» - «свободная».
- А причем здесь свобода? – спрашивает Никита.
- Как причем? – говорит Сергей. – В результате решать исход голосования будет образованный класс. Кого поддержит – тот и победит. А остальных и слушать нечего: быдло!
- Вы не о свободе, вы о равенстве, - говорю я. – А его не было и нет. В результате решать будут умные люди. Разве можно доверять судьбу страны глупцам?
Он внимательно смотрит на меня. В глазах – узнавание. Да, я знаю. Я чертовски похож на отца в молодости, на его растиражированный портрет, сделанный до тюрьмы. Неоднозначная личность мой отец: для одних – герой, для других – преступник. Иногда забавно наблюдать, как меняются выражения лиц моих собеседников. Не сразу доходит, что я никак не могу быть адмиралом флота, чье имя до сих пор у многих застревает в горле.
У Сергея в горле застрял вопрос.
И так и остался невысказанным.
- Судьбу страны должны решать все, кто в ней живет, - вместо этого сказал он. – Потому что их судьба определяется судьбой страны.
- Не все же понимают, как это связано, - вмешался Никита. – Народ Страдина любил, потому что при нем было сытно и спокойно. Ну, до поры, до времени. А свобода для большинства населения – это не пришей кобыле хвост! Кому она нужна, свобода? Мне, моим гостям (и то не всем), Хазаровскому. Последний, правда, променял ее на власть. Сдается мне, что даже тебе не нужна.
- Правильно сдается, - признался Сергей. – Я бы предпочел сытно и спокойно.
- Ну, ты-то понимаешь, что в несытно и неспокойно виноват не Хазаровский, а эпидемия и война. Делает все, что может. А свобода – дополнительный бонус на любителя.
- Вот именно! Он просто принимает выгодный для себя закон. Простой народ Хазаровского прокатит, потому что не понимает ваших премудростей.
- Причинно-следственных связей, - уточнил я.
- По-моему, решать должны только те, кто видят хоть на йоту дальше своего носа, - заключил Олейников.
- Между прочим, в аптеках продаются препараты для усиления интеллекта, - сказал я. – Если для кого-то важно повлиять на результат референдума, он пойдет и купит препарат. Они не запредельных денег стоят. Надеюсь, где-то между приемом и голосованием у него наступит просветление в голове. К тому же можно моды перепрограммировать на интенсификацию нейронных связей. Леонид Аркадьевич сказал, что будет только рад увеличению интеллектуального потенциала нации.