Сергей поморщился.
- Не убедили. Все равно неравенство. Препараты не безопасны. Да и неэффективны. Чтобы было безопасно и эффективно, надо психологу платить. И немало. А для того чтобы понять ценность интеллекта надо уже им обладать.
И он еще внимательнее посмотрел на меня.
- Извините, молодой человек, а когда это сказал император?
- Вчера, за завтраком, - ответил я.
И в его глазах узнавание сменило понимание.
- Простите, с кем имею честь?..
- Ох! Позор на мою белобрысую гриву, - прогремел Олейников. – Я же вас не представил! Это Артур эээ… Бронте.
Я поморщился от того что он назвал фамилию моей матери. Никогда не считал Олейникова трусом. Впрочем, тессианским сепаратистам он тоже никогда не сочувствовал.
- Бронте? – задумчиво повторил Сергей. – А вы не родственник…
- Я его сын, - закончил я.
- Адмирала? – переспросил Сергей.
- Анри Вальдо.
- Понятно, - сказал он.
- А это мой друг, Сергей Кривин. Он журналист, - как ни в чем не бывало, закончил Олейников.
И тогда просветление наступило у меня. Я очень хорошо запомнил фамилию журналиста, сочинившего про кокаин.
Не знаю, как выглядит мое лицо в такие моменты: краснею я или бледнею. Почему-то мне кажется, что краснею. Лицо горит, и сердце колотится со скоростью сто двадцать ударов в минуту.
Я отступил на шаг и обратился к кольцу связи. Руки коснулись холодной мраморной балюстрады. Думаю, все заметили мой отсутствующий вид, когда я мысленно приказал поисковой системе искать изображения Сергея Кривина, и Сеть услужливо выдала серию портретов. Это был он.
- Вы не имеете чести, Сергей Валерьевич, - четко разделяя слова, сказал я. – Даже в качестве фигуры речи вы не смеете упоминать ее. «С кем имею честь?!» - передразнил я.
Шагнул к нему и залепил пощечину, хлестко, наотмашь.
Он закрыл покрасневшую щеку.
Нагорный посмотрел на меня с удивлением.
- Что с тобой, Артур? – спросил Олейников.
- Он знает. А вы, Никита Савельевич, иногда читайте утренние газеты.
Повернулся, и начал, не торопясь спускаться по лестнице.
Лагранж – городок неподалеку от Кириополя, знаменитый минеральной водой, научно-исследовательскими институтами и общиной выходцев с Тессы.
Вечер, горят фонари. Круглые, цветные, сделанные под старину с изысканным причудливым литьем. Хотя никакое это, конечно, не литье, а пикосборка.