- Конечно, - кивнул судья.
Встал Кривин.
- Как журналист я имею право не раскрывать мои источники, - начал он. – Так вот, несколько дней назад на меня вышел человек, близкий к Реми Роше и сказал, что господин Роше отправлял господину Нагорному в подарок на день рождения кольцо связи работы тессианского дизайнера Бенедикта Шенье, выполненное из белого золота и инкрустированное бриллиантами. Стоимость кольца мой источник оценил примерно в полмиллиона гео.
Я посмотрел на Нагорного. По-моему, он слегка побледнел.
- Александр Анатольевич, вы можете что-то пояснить по этому поводу? – спросил судья.
- Да, конечно, - кивнул Нагорный и поднялся с места.
- Я вас слушаю, - сказал Эрих Павлович.
- Это правда, - сказал Александр Анатольевич. – Реми Роше присылал мне кольцо. Но это очень давняя история. Про Шенье я знал, про полмиллиона, честно говоря, нет. В тот же день я отправил кольцо обратно. Вообще, кольцо связи, украшенное бриллиантами – это смешно. Кольцо связи – функциональная вещь и оно должно уметь только одно – позволять выходить в Сеть, а не сверкать во все стороны. А бриллианты я позволяю себе носить только эти.
И он указал на звезду «За заслуги перед отечеством», одновременно демонстрируя, что кольцо связи у него самое обыкновенное, средней паршивости.
- Ну, естественно он его не носит, - сказал Кривин. – Это же, как шапка, которая на воре горит.
- Мы просим суд провести обыск в доме господина Нагорного, - сказал его адвокат.
- Александр Анатольевич, ваше мнение? – поинтересовался судья.
- Я, разумеется, ничего не имею против, - пожал плечами Нагорный, - но, по-моему, куда проще вызвать в суд Реми Роше и попросить продемонстрировать кольцо. Надеюсь, он его не потерял и не передарил кому-нибудь, - он переглянулся со своим адвокатом, - Мы заявляем ходатайство о вызове Реми Роше.
Эрих Павлович удовлетворил оба ходатайства. Правда, по поводу кривинского заметил, что обыск в доме генпрокурора должен проводиться в присутствии представителей СБК и Императорского Контрольного Комитета, сказал, что уже направил туда уведомления и перенес заседание на следующий день.
Эта тягомотина начинала мне надоедать.
- Это что! – успокаивал меня Нагорный. – Частное обвинение. За неделю управятся. Серьезные процессы могут длиться месяцами.
Он был явно расстроен.