Леонид Аркадьевич смог перетащить на свою сторону даже армию, в это не верил, по-моему, никто. Началось с того, что пиар-служба вытащила откуда-то фотографию сорокалетней давности с изображением молодого лейтенанта в мундире пилота. Служил, в общем. Хотя и лейтенантом, хотя и недолго. А я и не знал, что он летал.
«Летал, - подтвердил мне император, - но, по правде говоря, совершенно не помню, как это делается. Твой отец не даст мне пару уроков как лучший пилот империи?»
Отец, понятно, ничего не имел против.
Пиаром конечно не обошлось. Офицерам, отличившимся в войнах эпохи Данина, отдали особняки, оставшиеся без хозяев и наследников после эпидемии.
Кроме того, император создал некий, вполне приличный и умеренный культ отчима, причем даже не как императора, а как полководца. И вытащил из махдийского плена наших солдат, отдав за каждого по сотне махдийцев.
- Отчим ошибался, - повторил я. – А я никогда никому ни одним словом не обмолвился о его завещании. И не собираюсь.
- Спасибо, - улыбнулся император. – Я знаю, что ты – человек чести. Но и для меня она не пустой звук.
Миниплан бросило в небо с такой скоростью, что нас с Маринкой вжало в кресло, и навстречу метнулись облака.
Но она только улыбнулась.
- Здорово с тобой летать!
- Еще бы! Мой отец – лучший пилот Империи. Или я у него ничему не научился?
И заложил крутой вираж.
- А о чем ты говорил с папой? – спросила она. – Если не секрет, конечно.
- Да все о том же. Просил прощения для моего отца.
- И?
- Глухо. Говорит, не вовремя. Непопулярное решение. Сорвет референдум.
- А! Конечно, непопулярное. В высшей степени.
Я надулся и откинулся в кресле.
Вылез в Сеть посмотреть новости. Кольцо связи потеплело на моем пальце и услужливо развернуло виртуальные утренние газеты. Их иногда весело с Маринкой обсуждать.
Я, наверное, побледнел.
Не знаю, может быть, покраснел от гнева.
- Что ты там нашел? – спросила Маринка.
- Ты представляешь, тут мразь какая-то… Да, ладно, прочитай сама. И я скинул ей ссылку.
Мразь была журналистом и писала о том, что император каждое утро пьет кофе с кокаином.
- Ну, и вранье! – возмутилась Маринка. – Они что считают, что все тессианцы – кокаинисты?
- Да по фигу мне, что они считают! – сказал я. – Леонид Аркадьевич будет в суд подавать?
- Делать ему больше нечего!
- Как это нечего? Это же клевета!