Сгорая от стыда, девушка потянулась, хрустнув суставами и поморщившись от боли в потревоженной руке. Осмотрела повязку и увидела на ней темно-коричневое пятнышко засохшей крови. Нахмурившись и разглядывая рану, она усиленно пыталась вспомнить обстоятельства, при которых она была получена, но не вспомнила.
Из-за стенок палатки донесся размеренный стук. Звуки были знакомыми, но так, что Фиалка поняла, что скорее всего никогда не слышала их воочую. Заинтересованная, она торопливо оделась, расстегнула молнию клапана и на четвереньках выползла из палатки.
Первым, что она увидела, была потрясающей красоты обнаженная мужская спина.
Не огромная, с гипертрофированными буграми мышц, но такая, которая почему-то сразу навевала мысли об абсолютном здоровье и силе её обладателя. В тот момент, когда Фиалка взглянула на неё впервые, мужчина поднял руку и в ней блеснуло лезвие топорика. Рука резко опустилась, и послышался тот самый стук. Он просто рубил дрова. Но Фиалка почему-то была уверена, что никогда не видела этого процесса вживую, и удивилась.
Палатка стояла на краю небольшой поляны, окруженной высокими замшелыми елями и соснами. Два дерева когда-то упали по какой-то причине, пересекая поляну почти параллельными друг другу стволами. Влажную кору покрывал плотный и даже издалека мягкий ковер ярко-зеленого мха. Между стволами был устроен костер, над невысоким пламенем, из которого в небо сочился тонкий дымок, на металлической треноге висел маленький металлический котелок, издававший дивный запах кофе.
Мужчина снова занес руку с топориком, и девушка поняла, что, склонив голову набок, любуется отточенностью его движений и игрой мышц под бледной кожей, покрытой многочисленными веснушками. Было просто приятно наблюдать за человеком, занятым физической работой, которой он занимался с явным знанием дела.
Герман, а Фиалка поняла, что это именно он, по коротким вьющимся и огненно-рыжим волосам, был одет только в походные брюки цвета хаки, штанины которых были завернуты до середины икр. Шагнув на коленях наружу из палатки, Фиалка тут же поняла такую предосторожность. Её колено и ладонь коснулись мокрой после дождя травы и моментально промокли. Девушке почему-то стало стыдно. Ей только недавно высушили одежду, а она намочила её в первую же минуту. Торопливо поднявшись на ноги, она оглядела блестевшие многочисленными каплями ярко-зеленые травинки и поняла, что, как только она сделает по ним хотя бы пару шагов, её кроссовки вымокнут насквозь. Поэтому, после недолгого размышления она вернулась в палатку, решительно расшнуровала и сняла обувь и завернула джинсы по примеру Германа. Потом снова вышла наружу.