В этом варианте истории сын впрягся
во многие дела отца и тянул их. Подстраховывая. Из-за чего груз
ответственности Петр уже не испытывал. И мог с чистой совестью
увлекаться всяким, не опасаясь, что корабли там перестанут строить
или бояр гонять.
Сын – помощник.
Рьяный. Умный. Деятельный.
Хорошо ведь?
Так-то да. Но в ситуации с Петром
Алексеевичем это сыграло дурную шутку. Этакая медвежья услуга
получилась[3]…
Вот и сейчас государь «отмокал».
Приглушенный свет, тишина, удобное
кресло. На голове прохладное, сырое полотенце. А рядом – сын,
который делал ему очередной пустой в общем-то доклад. Просто в силу
того, что его содержимое, скорее всего у царя в голове не
задержится. Да и вообще, Алексей Петрович подобные встречи про себя
называл докладами «начальника транспортного цеха». Очень уж в них
было много общего с той юмореской из «Собрания ликеро-водочного
завода» от Жванецкого…
В этот раз молоденький шут Иван
Балакирев ляпнул что-то про выплавку чугуна. Злобно. Явно с чьей-то
подачи. Ну государь и заинтересовался. Не только этим, а вообще –
металлургией.
А Алексей отдувайся. Ведь в созданном
при царе правительстве именно он выполнял роль канцлера, то есть,
его главы. Так-то, наверное, имело смысл спихнуть доклад на
ведомство. Он ведь выходил межведомственным. И это было бы даже
правильно. Но Петр Алексеевич хотел послушать сына…
Имел право.
Самодержец.
Да только слишком часто подобное
стало происходить. Словно кто-то специально его подначивал, вот так
вот царевича раздергивать и доставать. По делу и без…
Слишком уж в детали Алексей не
углублялся. Докладывая общими мазками. Все равно иного слушатель не
разберет…
Чугун, с которого все началось,
выплавлялся в первую очередь в Перми. Здесь был главный центр его
выпуска с опорой на местные месторождения железа.
Его изготовление тут развивалось
просто взрывными темпами. И если в 1700 тут не получали ни фунта
этого металла, то к началу 1704 года уже стояло три домны, выдающие
порядка шестидесяти тонн в сутки в реме 2-1. Это когда две домны
работали, а третья находилась на ремонте. А по итогам 1710 года уже
имелось дюжина печей, только крепче и выложенные хорошо сделанным
шамотом, чтобы имели цикл до ремонта побольше. Воздух в них
нагнетался паровыми машинами, и подогретый. Выплавку же производили
не на древесном угле, а на каменноугольном коксе, местного же
выпуска.