Покушали.
Привели себя в порядок, проведя
обязательную гигиену. С зубными тут было все ОЧЕНЬ плохо, поэтому
Алексей относился к чистке и общему уходу за зубами максимально
трепетно.
Оделись.
Выехали.
Было недалеко, но все равно – идти
пешком по ранней весне не хотелось. В первую очередь из-за жены.
Она с непривычки мерзла…
На стройке творился хаос.
Кран-балку, с помощью которой
поднимали грузы с земли, нормально не закрепили на новом ярусе. Она
сорвалась. И совершив довольно заковыристый кульбит пробила кладку
легкой стены первого яруса. Ничего особенного – просто «колодец» в
полкирпича, заполненный туфом в качестве наполнителя,
развалился.
Пробила и пробила.
В обычной ситуации Маттеус отработал
бы все в обычном порядке. Дело то житейское, на стройке и не такое
бывает. Но тут имелся нюанс – туф оказался покрыт плесенью…
- И как это понимать? – спросил
Алексей строителя на немецком. Тот, несмотря на определенные
усилия, все еще очень плохо говорил на русском языке.
- Не знаю, - развел он руками. –
Видимо сырой был, когда засыпали. Или еще что случилось.
- Плесень… - покачал головой
царевич.
- Это есть очень плохо. Никак нельзя
плесень. Надо вскрывать прочие колодцы и проверять.
- Разве это спасет ситуацию?
- Нет, - после долгой паузы ответил
Пеппельман.
- Как сделать так, чтобы спасло?
- Выкладывать легкие стены целиком из
кирпича. Фундамент и каркас это позволяет…
В принципе, задуманные им тройные
стеклопакеты, разнесенные на пару ладоней каждый, вполне должны
были защищать от холода. Да и оснащение здания паровым отоплением с
теплоизоляцией подводящих труб сильно ситуацию облегчало. Но…
делать толстые стенки из полнотелого кирпича он не хотел. Тонкие
будут промерзать. А толстые окажутся слишком тяжелыми, что просто
не вписывалось в философию здания.
Поэтому решили не спешить.
Первый ярус – ладно, строить с
использованием полнотелого кирпича, а все что выше – ждать, пока
запустят уже выпуск так называемой теплой керамики. То есть,
керамических блоков с множеством малых пустот. Маленький заводик
для их выпуска уже строили…
Серафима слушала молча и лишних
вопросов не задавала. Все равно немецкого не понимала. Просто
имитировала молчаливый «хвостик» мужа. Только очень любопытный. И
головой она крутила – дай Боже. В чем-то даже нервируя Пеппельмана,
который воспринимал это любопытство с опаской.