И она с гордостью посмотрела на старшего сына, а тот
повернул голову к нам, да и сказал тихо:
— Мам, нам от тёти Рады бояться нечего, хорошая она.
– Он хитро прищурился и продолжил: – А ещё она такая же, как мы. Я
же вижу. Горит у неё искра.
Сара удивлённо перевела взгляд на меня, взглядом
спрашивая, верно ли сын говорит. А я почувствовала, что этой семье
я могу доверять, всё в них выдавало честных людей, попавших в
сложную ситуацию, но имеющих понятие о чести и достойной
жизни.
И решила подтвердить слова Реда:
— Верно, Сара, всё так и есть. Но сама я забыла
многое о даре, и о правилах, что об искре лучше не говорить лишний
раз. Спасибо, что подсказала.
Та уже отошла от новости и улыбнулась
ободряюще.
— Держись нас, Рада, мы будем подсказывать тебе, что
знаем. Вот приедем завтра, распределят нас по местам, жаль, что
тебя отдельно поселят, с одинокими. Слышала я, что семейный дом там
лучше благоустроен. Ну, ничего, мы что-нибудь придумаем, не
переживай.
И она похлопала меня успокаивающе по руке, выражая
поддержку.
Так, за разговором, мы успели тронуться и проехать
достаточно много. Время тянулось и тянулось, а мы ехали и ехали. Я
начала чувствовать дискомфорт, отсидев себе одно место, и решила
сходить до бочки, налить воды. Ред отпросился у мамы со мной,
собираясь налить воду в большую фляжку, что они взяли в
вагон.
Оказалось, я поступила верно, уложив все свои вещи в
товарный вагон, ведь там со слов той же Сары, был порядок,
поддерживаемый стражами, что работали на этой железной дороге. Сара
и сама все ценные вещи, что смогла уберечь, взяла и отправила тем
же поездом.
За вечер я много успела узнать от Сары: и о новом
мире, и о порядках в городе, из которого уехала. Да и о жизни в
Королевстве Арании тоже узнала кое-что. Исподволь задавая вопросы,
поняла, что уважаемый Торк, доктор в тюремной больнице, был со мной
предельно честен и мне не стоит забывать о его
советах.
Больше всего меня возмутило то, что вдове никто не
собирался помогать: ни родня, ни службы в городе. Ведь она осталась
совсем одна с детьми. И здесь она должна была выживать так, как
могла. Я-то привыкла, что таким женщинам может помочь государство,
а здесь я оказалась в «махровом» средневековье
каком-то.
Спала я плохо, не умела я спать сидя, но дремать
урывками получалось. И ведь даже ночью кто-то шебуршился в
полутьме, ходил по нужде или тихо переговаривался. Но всё же мне,
да и Саре с детьми, удалось немного подремать. Поэтому для меня,
привычной к комфорту современного мира, утро было нерадостным, а
тело ощущалось деревянным.