— А как по мне, так нам и совсем князь не нужен, — заявил Лис.
Посмотрев на присутствующих, ухмыльнулся: — Да нам, братья-воеводы,
и без князя хорошо. Я раньше при всех не говорил, а теперь скажу,
не нужен нам никакой князь.
Закряхтев, словно старик, встал Стрежень:
— Ты, Клест, все верно сказал. Подлый и трусливый князь нам не
нужен. Но я ведь всей душой во Врабия верил. А он, вот оно как… И
поджигателей к тебе прислал, и на суд божий не пришел. Но я ведь
что скажу… Врабий – он подлый. Но кто знает, каким ты князем
станешь? Может, и на самом деле без князя лучше?
В зале для совещаний установилась тишина. Кажется, уже и
сторонники Клеста задумались – а не стоит ли жить по-прежнему,
каждый сам по себе? Десять лет жили, совсем не худо было. Каждый у
себя хозяин. А враг? Так придет ли враг, нет ли, кто знает? Вот
коли придет, тогда и думать надо.
Со своего места опять поднялся старый Вран:
— Вот как я думаю братья-воеводы. Князь нам все-таки нужен.
Врабий нам показал, что он и подл, и хитер. Но он, все равно наш
брат, брат-воевода. И его со счетов его скидывать нельзя. Я думаю,
что Клест и Врабий сами должны спор свой решить. Кто из них победит
– тот и князем станет. А еще – я победителю свою дочку в жены
отдам, да и моя дружина вступится за моего зятя.
В горнице повисло молчание.
— Так это сколько крови прольется! — воскликнул Клест. — Я же
один в земли Врабия не пойду, а с дружиной. А ратники Врабия тоже
смирно сидеть не станут.
— Значит, так тому и быть, — твердо сказал Вран, выражая общее
мнение. — Пойдешь ты войной на Врабия, значит, это Перуну угодно. А
за победителя и боги встанут. Ты как, Стрежень?
— Клятву дать надо, — сказал Стрежень. — Клятву дать, что война
между Врабием и Клестом – это и есть суд божий, а мы все победителя
князем признаем. Суд божий покажет, кому быть князем. Но мы все
должны поклясться, что ни один из нас, и ни один наш дружинник не
станет помогать ни Врабию ни Клёсту.
Вран и Стрежень, а следом за ними и Лис, встали и вытащили из
ножен мечи. Их примеру последовали и остальные.
Поцеловав клинок, каждый из воевод произнес клятву: «Ни я, ни
дружина моя в суд божий не вмешается. Перуном клянусь! И пусть моя
клятва будет тверда!»
Вот, на том совещание и закончилось.
Покойников отдали городской страже. Те молча ухватили трупы
поджигателей и куда-то их унесли. Похоронят ли каждого или просто
скинут трупы куда-нибудь на свалку, никого не интересовало. Как
сказал Серпень, не заслужили мерзавцы отдельных могил. Теперь их
душам не суждено отправиться к предкам, а станут они мыкаться по
темным чащобам, да болотам.