– Пока я не найду всех, мы не должны привлекать к себе внимания,
– сказал Лагунов.
Слова были лишними. Ему ли не было известно: пиявцы – отличные
приспособленцы. Они настолько хорошо входили в любое общество, что
сразу становились лучшими его представителями.
Шарова поправила на груди значок комсомола. Золотистый профиль
Ленина и надпись «ВЛКСМ» на красном знамени точно засветились от её
прикосновения.
– Обязательства выполним с честью! – горячо, с заразительным
чувством непреодолимой идейности произнесла Рита этот лозунг
молодёжного комитета.
А ведь Валерке было подвластно если не всех, то очень многих
одарить такой же преданностью и готовностью дышать ради общего
дела. Проблема заключалась в том, что после укуса дело это было бы
уже не общим – его личным. Такая преданность ему не нужна. Да
похоже, она не нужна была уже и людям. Чем хлёстче лозунги,
героичнее песни и ярче знамёна, тем дальше идея от человека. А ему
нужны простые вещи. Жизнь из них на первом месте, и вот её Валерка
уже мог сохранить для многих.
Стратилат ускорил шаг, перенёс вес на носочки и тенью взмыл к
вершинам деревьев. Он бежал по кронам, отталкиваясь от них с такой
лёгкостью, что зависшие на кончиках ветвей тяжёлые капли осевшего
осеннего тумана лишь легонько подрагивали, не срываясь вниз.
Присутствия стратилата даже не ощутил прогуливающийся с биглем
по лесу мужчина. Охотничий пёс выпрямился, задрал голову и потянул
носом, но будто не понял, удалось ли ему что-то уловить кроме
ветра. Хозяин поднял взгляд, инстинктивно складывая ладонь в
козырёк над бровями. Сверху плотнели и стремились к земле тучи.
Валерка и Рита были уже далеко. Они скользили по крышам
пригорода так стремительно, что их не замечали ни глядящие в окна с
дымящимся чаем в руках старики, ни курящие на балконах работяги, ни
крадущиеся по парапетам к скоплениям и гнездам голубей коты.
Валерка юркнул с крыши через деревья на трамвайную остановку, на
которой как раз притормозила тройка новенькой «Татры Т3» с алыми
бортами. Рита с Лагуновым пристроились сзади заходящих пассажиров и
остались незамеченными никем. Только керамический синий взгляд
греческого божества на мозаике дома №22 по улице Осипенко наблюдал
за ними с немым подозрением.
– Поезжай домой, успокой бабушку, – сказал Валерка.