— Уж слыхал! — крякнул мельник. — Царь наш староват уже, и чем дальше, тем указы дико́виннее. У нас староста прежний… Ух, учудить мог! — но под испуганным взглядом тёщи опомнился и тут же сделал строгое лицо: — Да только то староста, а царю-батюшке всё ж виднее.
— Виднее, — хором поддержали все присутствующие, а гостья ещё раз, стараясь сделать это как можно тише, вздохнула.
— Когда царь-батюшка издал указ, — продолжила она, — царевичи, как говорят, ещё седмицу милости просили, да потом время вышло, вот и отправились они с луками на крыльцо да стрельнули по сторонам, кто куда дальше.
Старшой попал в крышу боярина царского. Попал-то по черепице, да под крышей в том месте как раз дочка боярская вышивала, вот и взял невесту. Правда, поговаривают, что специально целился, потому как с той де́вицей давно миловался. Но то их дела — не мои.
Средний тоже целился, хотел в баню женскую выстрелить, чтоб там и выбрать, да на беду ветер подул, и он в купца попал. Да и пристрелил насмерть, а у того тоже дочка на выданье. Пришлось и ему жениться, чтобы вину загладить.
А мой, Иванушка… Он, слыхала я, жениться совсем не хотел. Оттого и пульнул выше крыш, чтоб улетела стрела за стену городскую подальше, где людей нет. Молодой же, горячий, куда ему? Я на год старше его, а у нас на деревне парубки до двадцати холостыми ходят, поку́да силу не нагуляют.
— Негоже холостыми ходить, ко́ли в хозяйстве женская рука нужна, — неодобрительно покачала головой старуха. — Чем дольше гуляють, тем больше ветра в голове, правильно царь сыновей женить решил! Вовремя! Сейчас-то октябрь уже на исходе, а положено до конца месяца всех переженить, потому как опосля Поминальной ночи не играют свадеб. Не положено.
Спорить Василиса не стала. Глотнула сбитню, почесала корочку пореза на скуле и продолжила рассказ:
— Меня Иванушка в лесу нашёл. В сумерках уже. Стрела-то далече улетела, в самую чащу! А я тогда за грибами вышла — деда порадовать. Старенький был уже, не вставал совсем, а хотелось ему масляток, — и примолкла, утирая слезу. — Так и не поел. Я… Мне-то волю царскую исполнять надо было, кто ж с царём-то да царевичами спорит? Вот я… — и сглотнула, чувствуя, как дрожит голос: — А когда навестить после свадьбы разрешили, я пришла, а он уже окостенел весь. Не дождался меня.