А получалось здорово! Лера даже не знала, то ли возгордиться,
что она супер-мастер, то ли просто принять, что ее патрон — крутой
парень и эта стрижка идеально ему подходит. Пусть будет и то, и
другое.
Один раз в дверь постучали, и они, как преступники, замерли,
прислушиваясь. Когда различили едва слышные удаляющиеся шаги,
Маркус велел продолжать.
Наконец, Лера закончила. Выискивая огрехи, она в какой-то момент
увлеклась и встала перед Маркусом. Сравнила виски, убедилась, что
одинаковые, и, победно улыбнувшись, добавила последний штрих —
взъерошила челку и макушку.
Пальцы ее еще скользили сквозь прохладные, пахнущие лимоном
волосы, а сердце вдруг стукнуло с перебоем. Это больше походило на
ласку, чем на жест профессионала.
Опустив глаза, Лера встретилась с потемневшим взглядом Маркуса.
Кажется, он тоже заметил.
Как в полусне, медлительном и туманном, подумалось, что
отдернуть руку равносильно признанию, и она, продолжая смотреть
Маркусу в глаза, снова поворошила его волосы. Хотела сделать это
уверенно, чтобы стереть первое впечатление, однако получилось
только хуже: пальцы двигались слишком плавно и слегка массировали
кожу. Томно и нежно...
Она все-таки отдернула руку. После чего, отступив в сторону, с
преувеличенной бодростью заявила:
— Готово!
***
Стрижка оказалась на удивление хороша. После ухода Вэлэри Маркус
принял ванну, и, когда подсушил волосы теплым воздушным потоком,
они вновь легли, как выразилась его клиентка, в «художественном
беспорядке». И даже не обязательно рукой проводить... При
воспоминании о том, как откровенно девичьи пальцы касались его
головы, Маркус почувствовал стеснение в груди и рванул верхнюю
пуговицу на рубашке.
Дайсин, со скорбным видом маячивший позади, издал протяжный
вздох. Маркус застегнул ворот, но присмотревшись к отражению, снова
распахнул:
— По-моему, так лучше. Больше подходит к новой стрижке.
— Как скажете, — обреченно пожал плечами Дайсин.
— Признай, что сейчас я выгляжу куда серьезней...
— Вы хотели сказать нахальней?
— ... а то словно полгода по лесам шатался.
— Нет, оно, конечно, аккуратней и лицо сразу тоньше... Но
косу-то как же?! А матушка ваша что скажет?
— Вот на ужине и узнаем.
Дайсин вдруг испуганно округлил глаза:
— Лэр Маркус! А если лиа Одетта решит, что это я вас так?
— Ну, у тебя и самомнение! Разве ж ты сможешь?