Спустя полчаса я подъезжаю к четырехэтажному дому. Сам по себе дом диковинка, так как в городе давно уже нет малоэтажек. Девять этажей убирают, на их месте строят небоскребы. А этот стоит вдали от центра города, покинутый и забытый. Правда не всеми. Здесь еще живут люди.
У входа в дом висит старенький домофон, непонятно какого средневековья: то ли раннего, то ли позднего. Он издает странные звуки, что-то вроде трели на скрипке. Только играет человек, взявший ее в руки в первый раз. Я набираю нужный номер и жду, когда мне откроют дверь. Не проходит и минуты, как дверь отворяется. Хмурюсь, но ничего не говорю. Меня ждут четыре лестничных пролета. Только тянусь к ручке железной двери на четвертом этаже, как слышу тяжелые шаги, ритмичный стук палки и страшный мужицкий кашель. Дверь плавно открывается, и оттуда выходит грозного вида мужчина ростом в два метра, с татуировкой на плече. А еще он держит во рту сигарету, и один глаз его растекается сиреневым синяком. И этот самый мужик, глядя мне прямо в лицо, говорит:
– Ох, Ахилл. Чего ты пропал так надолго? Мама тебя так долго ждала, чего ты ж так поздно? А руки-то поди все исцарапал, да? Снова убегал? Говори, как мужчина с мужчиной, а не то…
– И тебе не хворать, Сырежа, – похлопываю я по плечу этого великана и без приглашения вхожу внутрь. – Тьфу блин, Се-ре-жа. Я правильно сказал? Боже, такое странное имя.
– Ничего не странное, – возражает Се-ре-жа, – Сергеем меня вообще зовут. Старинное, хорошее имя.
– Но произносить сложно, – отвечаю я, кладя свой рюкзак на тумбочку возле входа, – Что с глазом-то?
– Сегодня на работе один дурак, когда кидал мешок с гвоздями, не подсчитал силы и мне как в глаз дал! Думал, все, с одним глазом останусь.
– Сейчас ничего же? Болит? – спрашиваю я, уже снимая ботинки.
– Да нее, уже ничего, – облокачивается Сергей на стену. – Маман сказала, скоро должен пройти.
– Отлично. Где маман?
– На кухне, ждет тебя. Вчера ночью тоже не спала, тебя ждала. Ты чего так долго?
– У меня плохие новости, – серьезно произношу я и иду в сторону кухни. – Идем, сейчас расскажу.
Мы проходим по коридору к небольшой кухне, где в углу на стуле сидит маленькая старушка. Она носит круглые очки, ее волосы собраны в пучок, и сама по себе она является эталоном эдаких натуральных добрых старушек, которых мы себе всегда представляем. Вот только она… несколько другая. Положив ногу на ногу, она элегантно теребит в руках ручку.