Веранда была пуста, а когда я открыл дверь, то сразу увидел сидевшего в кресле с книгой моего деда Виктора Борисовича. На стук дед сразу поднял голову, сдвинул вверх очки и пошевелил роскошными седыми усами:
– Согласись, Борис, с книгой ничего не сравнится. Этот запах бумаги, этот шелест страниц.
– Здравствуй, дед.
– Здравствуй, Борис. Хорошо выглядишь. Даму сердца завел, наконец?
Где это он интересно увидел, что я хорошо выгляжу. Но дед, конечно, молодец. Не перестаю удивляться, как он в свои почти восемьдесят, так живо интересуется, в том числе и моей личной жизнью. И еще: он, конечно, учит меня жить, но делает это как-то не противно, а наоборот интересно и познавательно.
– Нет. Да и выгляжу так себе.
– Это неправильно, Борис. Для нормальной жизни нормальному мужчине нужна женщина. Она, по крайней мере, стимулирует. Вот, скажи, какой у тебя стимул? По-моему, никакого… Хотел бы ошибиться. Знаешь как у Ясперса…. Впрочем, – дед махнул рукой, – Ты вряд ли знаешь, кто такой Ясперс.
Я знал, кто такой Ясперс. Правда, не очень знаю, что он написал. Помню только, что Ясперс ассоциируется у меня с Хайдеггером. Как Энгельс с Марксом, а Вицин с Никулиным.
– Зато я знаю, кто такой Ницше. Он писал, что, когда идешь к женщине, надо брать с собой кнут, – в итоге парировал я.
– Слушай, а ты вполне нормальный? – дед посмотрел на меня подозрительно.
– В смысле?
– В том самом. Смотри, не разочаровывай меня. Человек по фамилии Сперанский…
– Здравствуй, Боря, – раздалось сбоку, прерывая деда.
В комнату из боковой двери зашла женщина. Нет, это не очередная Мария Ивановна. Статная высокая женщина со светлыми волосами, забранными в пучок. Лет пятьдесят от силы. Мда… Вот дед дает…
– Борис, это Люда, ты с ней незнаком, а ей я про тебя уже рассказывал.
– Людмила Николаевна, – представилась женщина.
– Очень приятно, – почему-то засмущался я, – Надеюсь, только хорошее?
– Конечно, – засмеялась она, – Виктор Борисович тебя очень любит.
– Ладно, Люда, дай нам поговорить, – дед махнул рукой, – А лучше принеси поесть. А ты… – это он уже ко мне, – Хватит стоять истуканом, раздевайся, устраивайся.
Я только сейчас заметил, что так и стоял с рюкзачком за плечами.
Я разделся и уселся на венский стул возле стола. Стул был скрипучий, и я старался не двигаться лишний раз. Дед это заметил: