Рассказать?! Как? Тетя. Я должна думать только о тете. Родителей уже нет, их не вернуть. Один из монстров убит, остался всего один.
— Катя, — голос Серого как выстрел, который заставляет меня говорить.
— Моих родителей убили, и я все видела, — тараторю я, не давая себе погрузиться в собственные эмоции. — Меня спасла тетя, она вывезла меня из страны. Он видел меня, — замолкаю я, пытаясь отбросить воспоминания о бледных глазах зверя.
— Кто тебя видел?
— Один из них.
— Катя, кто тебя видел?
— Зверь.
Я вскакиваю, не находя себе места, но тут же опускаюсь у окна, потому что ноги слишком сильно дрожат.
Это оказалось тяжелее, чем я думала. Я никогда об этом не говорила, не вспоминала, думала, что все забыла, пережила, но вот сейчас передо мной будто сняли завесу и я все вижу так же отчетливо, как и в ту злополучную ночь.
— Говори, — требует Серый. — Все с самого начала, и ничего не упускай.
— Я же сказала, — качаю я головой, не желая признавать того, что мне придется все-таки окунуться в собственное прошлое. — Моих родителей убили.
— Дерьмо случается, — пожимает он плечами. — И я не самаритянин. Если информация, которой ты поделишься, будет полезной, я подумаю о протекции над тобой.
Все это бесполезно. Моя история только моя. Для него это ничего не значит.
— Моя тетя возвращается сегодня, и они точно будут ее поджидать, — против воли в моем голосе проскальзывают просительные нотки. Я просто в отчаянии.
— Тем больше у тебя причин не мямлить и рассказать все быстрее, — бросает он хладнокровно.
Черт бы тебя побрал.
Холодная волна беспомощности ударяет в меня, сбивая с ног, вынуждая осознать, что от всего этого не отвертеться. Руки дрожат, заставляя меня скрестить их, чтобы унять непроизвольную реакцию собственного тела.
Лучше сразу с головой.
— Мой дед вместе со своим братом убил моих родителей, — выдавливаю я и замираю. Не могу повернуться к Серому и узнать его реакцию, ничего не могу. Меня засасывает в омут воспоминаний.
Вот я бегу навстречу деду, но меня хватает Родион, его брат. Он подбрасывает меня вверх и ловит, больно треплет меня по щеке. Он всегда улыбался и приносил мне что-нибудь сладенькое, но я чувствовала себя рядом с ним некомфортно, поэтому чаще избегала.
— Этого не может быть, — слова Серого заставляют вынырнуть на поверхность, но не выплыть, и я снова тону. Пусть верит во что хочет.