Сергей так сильно терзался, что даже не боялся возможного расстрела, который был вполне реальным после его арестов. Он не принадлежал ни к одной политической партии, поскольку ни одна из них не предлагала решения, облегчавшего его внутренние страдания. В ходе октябрьских событий, государственного переворота большевиков, Сергей был избавлен от необходимости занять чью-либо сторону, поскольку во время эпидемии заболел тифом, унесшим тысячи жизней. Сергея, однако, сия чаша миновала.
В 1918 году, когда жизнь нормализовалась и обрела какую-то стабильность, Сергей вместе с Бенатовым вступили в Московский союз художников. Это была первая попытка после революции объединить под одной крышей разных художников, но уже в 1919 году Союз распался из-за внутренних распрей и разногласий. Во время его короткого существования двое друзей, как абстрактные художники, присоединились к левой фракции. Именно в период этого внутреннего разлада, когда их учитель Машков официально примкнул к центральной фракции, Бенатов оказался поставлен перед дилеммой: какую фракцию выбрать, и, в конце концов, принял решение присоединиться к фигуративному искусству, поддержав позицию Машкова. Для Сергея решение отойти от абстрактного искусства, скорее, исходило от его неудовлетворенности собственными возможностями, что усугублялось все возрастающим отчаянием, о котором речь пойдет в следующей главе.
Летом 1918 года друзья сочли, что готовы поступать в знаменитый Московский институт живописи, ваяния и зодчества. Однако в тот момент, когда они подали заявления, институт поменял свой статус, поменяв свою структуру в угоду новым властям, и был переименован в Свомас[31]. Занятия проходили в форме различных семинаров, которые вели разные преподаватели. Сергей Сахаров и Леонардо Бенатов выбрали мастерскую Кончаловского, у которого они уже учились в школе Машкова.
Кончаловский, обучение живописи
Кончаловский по-отцовски заботился о своих учениках и об их благополучии. На его уроках они получили солидную базовую художественную подготовку в рисовании, живописи, композиции и анализе творчества старых мастеров и их методов. Это было крайне полезно для Сергея, который научился понимать и высоко ценить этих живописцев. Даже в поздние годы он проявлял глубокое почтение к Рембрандту, а также к композиционному мастерству Веронезе и портретам Тинторетто. Кроме того, Кончаловский сумел привить ученикам свое восхищение и любовь к Сезанну, который был широко признан и высоко оценен в России в начале века.