От гимназии к дому, где Свенсон снимал квартиру, было не более четырёх местных миль, и обычно Свенсон экономил время, доезжая туда на одном из огромных электрических автобусов-автоматов, почти непрерывно курсирующих по улицам Колизея. Но сегодня он решил проделать весь этот путь пешком, причём, решил это в самый последний момент, уже подходя к ближайшей остановке общественного транспорта. Почему он так решил, это осталось загадкой даже для самого Свенсона.
Может потому, что сегодня к нему должна была придти Глория?
Но веди тогда, в связи с предстоящим этим визитом, Свенсону нужно было попасть домой как можно скорее. Времени оставалось в обрез, а в его холостяцком жилище сегодня (как и всегда, кстати) – полнейший даже развал и кавардак. И не забыть ещё заказать по линии внутренней доставки кое-что для приготовления праздничного ужина…
И, разумеется, про вино не забыть!
И, тем не менее, Свенсон неторопливо шествовал по широкому тротуару, почти безлюдному в это время суток, как, впрочем, и в любое другое. Жители Колизея не особенно уважали пешие прогулки, во время которых так легко можно было стать жертвой ограбления или даже нарваться на что-либо более серьёзное.
Такими же пустыми выглядели и многочисленные магазинчики по обе стороны улицы. В них редко кто заходил, отдавая предпочтение линиям внутренней доставки.
Но Свенсон, и опять-таки совершенно неожиданно даже для себя самого, решил сделать все необходимые на вечер покупки самостоятельно. А ежели и не все, то хотя бы часть из них.
И для начала он выбрал небольшую винную лавочку на самом перекрёстке двух улиц.
Покупателей в лавочке не оказалось вообще, никого также не было видно за прилавком. Но не успел Свенсон затворить за собой дверь, как продавец (а возможно, и сам хозяин лавки) тут же возник за прилавком, появившись неизвестно откуда.
– Вечер добрый! – приветствовал он Свенсона, хоть да вечера было ещё далековато. – Что желаете выбрать?
Выбор спиртных напитков тут и в самом деле был богатым и разнообразным, и Свенсон, бывший в деликатном этом деле полнейшим профаном, лишь обвёл растерянным взглядом всё это стеклянное изобилие.