Свист десятков снарядов стремился
уничтожить боевой дух врагов, идущих в наступление врагов. И если
бы мы сражались не против таких же как мы, то может быть
наступление и захлебнулось в этот момент. Но даже когда снаряды
разорвали гусеницы танка, а затем градом начали разрывать броню,
когда прямое попадание пробило командирскую башенку и разорвало
экипаж... то сквозь взрывы, перепрыгивая через труп товарищей, в
бой продолжали идти волнами все остальные.
При всём этом наступление не было
идеальным. Некоторые в этот момент сломались, другие очень странно
себя вели, тогда я ещё не понимал в чём именно была проблема,
списал всё на то, что командование просто столкнуло недостойных с
целью сократить их численностью и прямым боем дать выжившим
бесценный опыт, которые сделает их достойным права называться
гвардейцем. Да, такое жестокое сражение выходило за многие рамки,
но порой приходилось прибегать и к таким методам. Впрочем, даже
командование было удивленно подобному приказу и лишь высшее
руководство знало или пока что догадывалось о настоящих причинах
случившегося.
Так или иначе мне о таком думать
было некогда, ведь прямо в траншею ко мне залетел враг. Именно
залетел, чтобы ни секунды больше не находится на открытой
местности, по которой лупила наша артиллерия. Сразу же он
перегруппировался, попробовал навести на меня ствол, но было
поздно.
Я мгновенно сделал к нему рывок,
попутно выбросив лазган, к которому я из-за не успел примкнуть штык
из-за неожиданной атаки и после работы за миномётом. Досадная
оплошность, впрочем, Криг обучал своих гвардейцев крайне жестокой и
по некоторому мнению невероятно кровожадной тактике ближнего боя.
Из-за этого враги даже не пытались брать в плен, ведь оставшись без
лазгана, без гранат и без штык ножа, Криговец всё равно бросался на
противника, так ещё и зачастую побеждал тех, кто орудовал
примкнутым штыком.
Отработанным рефлексом я просто
схватил ствол лазгана и отвёл его в сторону, после чего посмотрел
прямо в чёрные от грязи стёкла противогаза. А затем моя пехотная
лопатка и заточенная с рубящей стороны, с мерзким хлипом вонзилась
в плоть между плечом и шеей. Тут же хлынула горячая кровь, я начал
валить врага, а затем нанёс ещё один удар, в этот раз уже точно в
шею, превратив ту в месиво.