В кулинарию очередь, небольшая — пять человек. Тёма занимает место, я кручусь рядом. Женщина, стоящая впереди Тёмы, смотрит на нас и улыбается.
— Подружка твоя? — обращается она к нему.
Тёма краснеет, опускает глаза и кивает. Я еле сдерживаю смешок.
— Надеюсь Советник выберет вас парой. Хорошо вместе смотритесь! — продолжая улыбаться, выдаёт женщина.
Лицо Тёмы почти сливается по цвету с его огненными волосами, я отворачиваюсь в сторону, уже не в силах сдерживать смех. Невольно представляю себя в белом платье с пышными юбками, а Тёму в чёрном фраке с галстуком-бабочкой — ничего нелепее быть не может! До моего «кавалера» наконец доходит очередь, и он растерянно оглядывается на меня.
— Тебе какое?
Я заглядываю ему через плечо на витрину.
— Я буду эклер!
— Два эклера, — Тёма высыпает монетки в специально поставленное блюдце рядом с кассой и радостно хватает картонные тарелки с пирожными. Мы садимся за столик.
— Может, чай? — вскакивает Тёма.
Я мотаю головой.
— Так вкуснее! — возражаю с набитым ртом.
— Ага, — соглашается Тёма, запихивая эклер в рот чуть ли не целиком и измазав щёки кремом.
Домой мы возвращаемся уже затемно, но главное вернуться до 21.00 — комендантский час. Ночью на улице опасно. В основном из-за диких собак. Мама сидит в кресле и рассматривает старые фото, наверно, опять плакала. Она очень скучает по папе. Мы с Антохой тоже скучаем, но я отца плохо помню. Он не проснулся. Врачи говорят, что его сердце остановилось за 10 лет до пробуждения в капсуле. Антоха тоже будет военным, по крайней мере он об этом мечтает, а решение примет, разумеется, Советник. Большинство мальчишек здесь грезят о службе в армии, там больше всего возможностей и привилегий. И власть. Каждый из них втайне надеется, что однажды он станет Командующим. Девушек тоже берут в армию, но не очень охотно, если есть недобор в других профессиях, то Советник сделает выбор в пользу менее подходящей.