Хотелось спать. Без снов. Организм явно чувствовал себя не в своей тарелке.
Громкие голоса на лестнице позволили отвлечься от анализа грез. «Здравствуйте, – сказал Виконт заплаканной соседке, – у вас что-то случилось?»
«Васю скорая забрала», – сквозь слезы отозвалась Марина, нестарая еще женщина из квартиры слева, пекущая изумительные пирожки с вишнями.
Напоив соседку кофе с коньяком, парень услышал историю полностью.
Василий, средней руки бизнесмен, владелец фирмочки по продаже мебели, пришел домой в состоянии крайнего остервенения. Старый его конкурент, в былые годы товарищ, утратив остатки людской порядочности, перехватил у него контракт, на который Вася возлагал огромные надежды. И упустил. В таком бешенстве она не видала мужа со времен развала Союза. Хлопнув стакан водки, Василий ушел в ванную, где провалялся часа три. «Мы с ним не разговаривали почти, – всхлипнула Марина, – он из ванной вышел, я уже дремала. Ночью спал плохо, бормотал, вскидывался. Под утро смотрю: задыхается. Вид – краше в гроб кладут. Я – в скорую. Они: «Присту-у-у-п!»
Утро откровенно не радовало. Город выглядел больным. Грязные тротуары, грязные стены, грязноватое небо, очень грязные люди. Виктора передернуло. «Да что ж это за день то такой», – мелькнуло в голове. Попустило только в виду Золотых ворот. «Ну и пусть муляж, – подумал парень, – зато правильный». Они возвышались как скала. Гордо горели маковки, стены бросали вызов любому злу. «Приходи, мол, поратоборствуем!»
Виктор, улыбнувшись воинственному настроению Врат, подошел к Младшему. Пробило полдень. Он положил руку на загривок кота, настроение окончательно улучшилось. Вместе с тем пришло понимание, что сейчас он в силах помочь хотя бы в малом.
Цели в его прогулке не было. Ноги вели сами. Ноги и еще что-то. По мере отдаления от Ворот угнетенное состояние стало возвращаться. Люди загаживали Город. Со всем немалым старанием, огромным упорством. Казалось, что мысли убирать за собой исчезли у населения как класс. Если когда-нибудь были. Дорога напоминала путь через минное поле. Свалка, куча мусора, насрано. И так по кругу. Вдруг он понял, зачем идет. Где-то невдалеке ждали помощи. Крик отчаяния дернул вперед.
Арка.
Скалящиеся горгульи.
Тут.
Белое Древо.
Кто ж тебя так.
Посреди уютного, истинно киевского дворика росло Дерево. В тени его кроны было бы удобно целовать девушку, рассказывать малышам сказки, отдыхать старикам.