Матильда лишь тяжело вздохнула и, покачав головой, лёгким взмахом сухонькой руки вызволила из печи новую порцию пирогов. На её морщинистом лбу выступили капельки пота.
– Доброе утро, – раздался голос Корделии, её голубые волосы были причёсаны и спадали струящимся водопадом на худенькие плечи девушки.
– Что, опять в его кровати спала? – сварливо заметила Матильда, уперев руки в бока и бросив суровый взгляд в сторону появившейся на кухне банши.
– Нет, – лицо Делии осталось невозмутимым, только взгляд чёрных глаз нервно заметался по столу, по пирожкам и остановился на Лайонеле.
– Как же нет. Стёкла опять в доме бились от твоих криков, – в этот раз голос старой ведьмы прозвучал мягче.
Лайонел знал, что она всегда жалела банши после её криков. Одним взмахом руки он заставил чайничек подняться в воздух и налил Корделии чашку ароматного чая. Она была его верной сторонницей. Его помощницей. Как любят говорить крестьяне, правой рукой, но это не так, она была сердцем его операции, воздухом. Он бы справился и без неё, но всё уже было бы не так.
– Загляни ко мне после завтрака, – наклонилась вперёд и прошептала Лайонелу на ухо, будто не замечая сурового взгляда Матильды. – У меня есть то, что тебе понравится,– её чёрные большие глаза, похожие на два глубоких омута, лукаво блеснули, а пухлые, чувственные губы растянулись в довольной улыбке.
– Что же ты приготовила? – глаза Лайонела сверкнули от предвкушения. Подарки он любил.
Выслушать ответ Корделии ему не удалось, в разговор вступилась Матильда. Сердито обведя воспитанников взглядом и поставив последнюю партию пирожков на поверхность. Она распрямилась, потёрла руками уставшую спину.
– И когда вы собираетесь выезжать? – её проницательный взгляд упёрся в Лайонела.
– После обеда, матушка, – подала голос Корделия, опередив Лайонела.
– Не рановато ли? – голос старой ведьмы был скрипуч, как старая половица на чердаке. Как бы она ни старалась скрыть свою горечь от путешествия воспитанников, у неё это получалось плохо. Худенькие плечи обмякли, а взгляд стал тусклым, словно у куклы.
– Уехав ночью, мы привлечём больше внимания, – взглянул на наставницу. Жаль расставаться с ней, но потом они вернутся, совершив правосудие, и вновь будет всё, как прежде. – Ты сама говорила : «Добрые люди ночью не уезжают»