- В англоязычной терминологии сортировку называют triage -
потому, что американцы в свою гражданскую войну придумали делить
раненых на три потока. Да, у них была своя гражданская, четыре года
воевали так, что разорение проигравшего Юга было видно и через
полвека. В той войне было не только уничтожено рабство. Америка
создала свою военную медицину, и ее опыт на десятки лет стал
образцом для всей Европы. Их врачи показали себя прекрасными
организаторами, но до научного подхода Пирогова им оказалось
далеко. Пирогов, в зависимости, как сейчас бы сказали, от
санитарно-тактической обстановки, делил раненых на четыре или пять
потоков, и американцы много бы выиграли, имей они в руках его
работы. Так, у вас вопрос?
- А почему они не воспользовались его работами? Крымская война
же была раньше?
- Потому, что Пирогов вернулся с войны нервно-надломленным, опыт
свой считал малоудачным и малоценным, и писал свои “Начала” очень
медленно. И пока он их дописывал, американцы успели закончить
войну, обработать статистику и издать первый в мире
медико-санитарный отчет о ней. Их статистика и показала Пирогову,
насколько его опыт ценен, так что в “Началах” американская
статистика уже приведена. А сейчас сортировка - основа
этапно-эвакуационной системы, выработанной нашим замечательным
хирургом Владимиром Андреевичем Оппелем еще в 1917 году…
“Преемственность, значит, научного подхода. От Пирогова и до
наших дней, - Раиса промокнула исписанную страницу. - И идея
Оппеля, что вся прифронтовая полоса - как госпиталь, а медицинские
пункты в нем - как палаты. Только от палаты до палаты -
километры”.
Ей вдруг представилось, как она работает на батальонном
медпункте - до линии боя километр, а то и меньше, и она тут - самая
главная, за все отвечает. Понятно, что совсем-то на фронт ее не
пошлют. Будет где-нибудь в тылу работать, может, и в Белых Берегах
развернут госпиталь глубокого тыла… Хотя сейчас не верится как-то,
что он может понадобиться.
Когда лекция закончилась и всех выпроводили в коридор на
перерыв, чтобы проветрить аудиторию, сделалось даже жалко, что так
быстро. Она бы еще столько же слушала и записывала, неважно, что
спать хочется. И вот тут-то, в коридоре, “товарищ профессор” ее и
окликнул:
- Товарищ Поливанова, если не ошибаюсь, Раиса Ивановна? У вас
все в порядке?