Сидеть ровно и не клевать носом у нее еще получалось. Но лекция
воспринималась, как рваный и склеенный фильм, а это было ужасно
обидно и досадно. Рассказывал “товарищ профессор” подробно и
понятно, не опуская глаза в бумаги.
Что-то по военной медицине и в Брянске, в фельдшерском техникуме
читали. Но кроме кружочков и стрелочек на схемах в голове ничего с
тех пор не застряло. Здесь же все предельно ясно и четко, и главное
- интересно. Рассказывать так, чтобы тебя студенты слушали, это
вообще вещь редкая. В техникуме хорошие преподаватели тоже были, но
такой, к которому весь поток бегал - один-единственный. Пожалуй, с
“товарищем профессором” они бы друг друга поняли. И как все строго
выстроил, будто дом строил, кирпичик к кирпичику, хотя начал - для
общего ознакомления - аж с Пирогова. Но быстро к настоящему времени
перешел, свои случаи из практики привел. Раиса торопливо
записывала, пару раз за руку себя ущипнула, чтобы не уснуть, но
скоро с нее сон сбежал совсем. Только к концу занятия чуть ломило
виски. Но это вполне можно пережить.
“Хороший состав, - думал Огнев, глядя на слушательниц, -
Конечно, барышни почти все при параде, но никто ворон не ловит и на
часы с тоской не глядит, и пудра с носиков не сыплется. Даже те две
подружки с "галерки" не шушукаются”.
Когда искали преподавателя для этих курсов среди военных, кого
привлекать к работе, и вопроса у командования не стояло. Вы,
товарищ Огнев, любой личный состав понимаете как аудиторию, вам и
передавать боевой опыт.
Группа в основном женская подобралась, точнее сказать, девичья.
Только в пятом ряду трое ребят. Рядом устроились, похоже, из одного
города. Хмурятся парни, что-то прикидывают. Их ведь в случае чего
первыми призовут. А вот та, на первом ряду, наверное, ночью
приехала, глаза сонные. Волосы убраны на затылок, ни волоска не
выбивается, привыкла, наверное, по работе. Типичная прическа
хорошей операционной сестры. Не выспалась, но держится.
“Очень похоже мы занимались с личным составом в боевых условиях.
Денисенко это "вечерней школой" тогда называл. Только сейчас
светло, тихо и мы не в палатке среди сосен. Вон, воробьи за окнами
спорят, лето… Хотелось бы верить, что вам этой практики все-таки не
выпадет, товарищи. И так, продолжим. О чем мы? Правильно, о вечном.
О сортировке”