- Олаф, лес нужно валить, как приедем. Всех холопов и смердов
пошлем, а то весна придет, дерево негодным станет. - В который раз
пошел по кругу обговаривать наши задумки
- Я все же сомневаюсь. Зачем нам новая усадьба? Расходы, а
серебро не бесконечное.
- Та усадьба строена для отдыха. Нужна для жизни, - не
соглашался Дружина.
- Ну так давай на старом месте отстроимся. И работы меньше.
- Место плохое, оборонять трудно. Нужно на Белой горе
ставить.
- Да кому мы тут нужны, в нашей глуши? Если только разбойники
заявятся, ну так мы их и с нашими силами враз скрутим.
- Всегда найдутся те, кто захочет тебя ограбить, - пробурчал
старый, - и они могут найти способ, как это сделать.
- Все серебро, что удалось выпросить у Великого князя, уйдет на
новую усадьбу. И еще остатки своего отдадим. А ведь приедут
переселенцы, им помогать нужно, пока хозяйство не поднимут. Может
подождем?
- Подождем, а потом придут доброхоты и возьмут голыми
руками.
Вот же чёрт упрямый! Вроде бы последним норманном в его роду был
прадед, но шведское упрямство продолжало передаваться из поколения
в поколение.
- Как думаешь, хватит запасов, что закупили? Вроде бы взяли все,
что хотели, но потом как бы у Третьяка Малыгина не пришлось
втридорога брать. - Перевел я разговор на другую тему.
- Гадёныш этот новгородец. Что ты, княжич, с ним дела имеешь?
Молодость, конечно, к молодости тянется, но не надежный он. Наведет
своих ушкуйников, новгородских, на нас. Нужна крепкая усадьба.
Вот же ж!
- У него товар самый дешёвый и качество хорошее.
- Не нравится он мне, Олаф. Мои предки были пиратами, а многих
повидал из них и сам. Третьяк из таких.
Купец этот три года приплывал к нам после сбора урожая и вел
торг. Были и другие, но мельче и жаднее. Малыгин тоже не ангел, но
торговал весело, не ходил хмурым, не цедил сквозь губу, как
некоторые, так что с ним старались вести дела и смерды и княжьи
люди. Отец как раз стал привлекать меня к делам, посчитав, что я
уже достаточно вырос, когда новгородец приплыл к нам в первый раз.
Молодой, дерзкий, насмешливый и независимый, он сразу пришелся мне
по нраву.
В усадьбе была молодежь, разная по положению и состоянию, но они
были … другие, что ли? В той или иной степени, эти ребята, лично
свободные, все равно находились в зависимости сначала от отца, а
теперь и от меня. Смысл их существования был в служении князю. Это
давало им положение, богатство и власть. А купец служил сам себе,
зависел только от своей удачи и таланта и, в глубине души, плевать
хотел на каждого князя по отдельности и на всех вместе взятых.