Пускай это будет самая большая глупость.
Пускай это не спасёт от проблем и не снимет боль.
Пускай пожалею, но сил останавливать себя нет.
Я тянусь к его губам с поцелуем, на который он не отвечает. Лишь
чуть сильнее стискивает моё запястье.
Предупреждая. Останавливая.
На секунду кажется, что он меня оттолкнёт. Марк будто даёт мне
последний шанс отступить.
Собираюсь оторваться и прекратить первой. Сгорая со стыда
сбежать, не появляясь здесь больше никогда. Но в последний момент
он притягивает ближе и впивается в мои губы. Лёгкое и невинное
прикосновение превращается в настоящую волну огня, которая
накрывает с головой.
Он посасывает мой язык. Кусает, будто сам долго мечтал об этом.
Целует невпопад куда-то в уголок губ, отчего становится невыносимо
щекотно. Щека, подбородок, дорожка поцелуев спускается всё ниже, на
шею. Ловит губами пульс, прикусывает кожу на плече с которого
куда-то исчезли халат и спортивная кофта.
Мои руки стягивают пуховик с его плеч, чтобы продолжить изучать
тело. Пальцы бесстыдно ныряют под свитер и скользят по горячей
гладкой коже. Царапаюсь как кошка, оставляя красные рисунки. Марку
определённо по вкусу все эти игры. Он рычит, прижимается ко мне
бёдрами. Я отчетливо чувствую его желание.
Мы каким-то образом оказались в гостиной. Ещё не настолько
осмелели, чтобы упасть на диван, но и скромность осталась где-то в
прихожей.
Сладкие поцелуи спускаются ниже. Когда Марк задевает губами
острые вершинки, тишину нашего сорванного дыхания прерывает мой
громкий стон.
Звук эхом прокатывается по всему дому, возвращая в реальность.
Марк сразу замечает перемены в моём настроении. Не отпускает, но
больше и не давит.
Я пытаюсь прикрыться и застегнуть кофту, но он мягко отводит мои
руки.
— Тише. Побудь со мной ещё немного, — низким голосом шепчет на
ухо так, что все волоски на теле встают дыбом.
Мы оба любуемся, как его красивые длинные пальцы рисуют
неведомые руны у меня на груди. Это так горячо и порочно, что меня
начинает потряхивать от возбуждения.
Хочу остаться с ним. Хочу плавиться в его руках, напрочь забыв
обо всем.
Остались только мы вдвоём, и на нас всё ещё слишком много
одежды. Его свитер улетает первым. Когда я берусь за пряжку ремня,
невольно задевая выпуклость, Марк шипит и ещё сильнее стискивает
руками мою талию. Я почти добираюсь до главного приза, но первые
ноты “Strangers in the Night” убивают не только желание, но,
кажется, и меня саму.