Аккуратно перешагивая все эти островки творчества, укладываю
Миру на подушки. Начинает ворочаться и, кажется, проснётся, но она
только подтягивает за шею к себе ближе и нежными губами касается
щеки лёгкими поцелуями.
— Спокойной ночи, Костик, — тихо бормочет, поворачивается на
другой бок и засыпает.
Костик. Этот лесной олень заслужил куда больше, чем пары
дружественных тычков букетом. Он должен понять, что нельзя
безнаказанно ломать людей.
Чувствую, что он обязательно вернётся. Невозможно, побывав рядом
с Миррой, отказаться от её света.
Если ещё раз сунется, точно не стану себя сдерживать. А
пока…
Сосед сверху опять достал перфоратор. Значит уже восемь утра.
Его многострадальный ремонт ввинчивается мне в мозг по утрам уже
месяцев восемь.
У них вся семья музыкальная. После обеда домой со школы
возвращается младший и три часа к ряду играет на скрипке. Этот хотя
бы сносно. Старший же приходит к семи и мучит несчастное пианино. Я
считаю это преступлением против музыки и человечности, а его
родители — явно очередным шедевром.
У меня было наоборот. В тринадцать мы с Машкой нашли кружок по
вокалу и как-то быстро и плавно в него влились, что уже через
несколько месяцев начали выступать с коллективом. Но каждый раз я
слышала: “Вот Машка — умница, и костюм сидит, а тебе бы похудеть”,
“А кто это в первом ряду? Обалдеть, как поёт красиво”. Я всегда
оставалась за кадром или была удостоена равнодушного кивка. Но
самым страшным оказалось не это.
— Мирочек, хорош реветь, макияж потечёт, — гладила меня по плечу
Машка. — Я уже позвонила твоей маме, скоро приедет, она успеет.
Мне было уже шестнадцать, и я переживала первую драму в своей
жизни. Выступления никто не отменял, но внимательность упала до
нуля и сбылся самый страшный кошмар. Выходя из дома в разобранном
виде, я взяла не тот чехол с костюмами.
— А вон и она.
Я так рада её видеть, что бросаюсь обнимать. Между нами такое
случается крайне редко.
— Мирка, ну ты чего.
— Спасибо, мам. Ты останешься? Я сейчас для тебя билет попрошу,
— разворачиваюсь, чтобы пойти к организаторам, но она ловит меня за
рукав и возвращает обратно.
— Нет, я поеду. Что я там не видела?
Ну да. Всё видела. И не по одному разу. Но почему-то в сердце
гаснет ещё один огонёчек. Каждая подобная мелочь нас всё сильнее
отдаляет.